Кирилл Корзун - Сломанный клинок [litres]

– Твой сосед оказался очень любезен, Лео-кун, и сообщил нам, что у тебя всё в порядке, – влезла вернувшаяся к монитору Рисса, примостившаяся рядом со старшей сестрой.

Они какое-то время гипнотизировали меня взглядами, после чего переглянулись и хором заявили:

– Ты изменился! Сам на себя не похож!

– Штирлиц никогда не был так близок к провалу… – неслышно шевельнул я губами, цитируя своего друга, с трудом удержав на лице прежнее выражение, и мягко улыбнулся, разводя руками: – Это было неизбежно. Столько всего произошло. Другая страна, другие люди…

– Они научили тебя пить водку, играть на балалайке и танцевать с медведями? – воскликнула Рисса, вытаращив свои огромные карие глаза. – Этого я и боялась!

– О боги! Ну почему я должна постоянно за тебя краснеть?! – одновременно с этим вспыхнула Риасу, сопровождая негодование воспитательным приёмом под названием «затрещина от старшей сестры». – Леон-кун, не обращай на неё внимание. Это она от радости ничего не соображает. Мы писали тебе это, но подобное необходимо говорить вслух. Мы сочувствуем твоей утрате. Держись и помни, мы всегда поддержим тебя в трудную минуту. И поможем, чем сможем…

От её слов пахнуло теплом ласкового весеннего солнца, а в моей душе словно устроился умиротворяюще мурчащий кот. В горле вдруг ощутимо запершило, откуда-то изнутри подкатил комок, не дававший мне сказать ни словечка. Кивнув, я постарался улыбнуться им как можно естественнее. Но, как известно, нет ничего более неестественного, чем наигранная улыбка. И почему-то девушки восприняли её по-своему. Странные создания…

– Ну что ты так лыбишься? Мы, между прочим, небесполезные! – снова встряла Рисса, патетично воздевая палец к потолку. – Ты нас недооцениваешь! Мы установили жучок в поместье Такэда!!!

Изощрённая логическая последовательность хода её мыслей и озвученная новость заставили меня поперхнуться от удивления и закашляться.

– Кто тебя просил, мелкая?! Зачем ты ему это сказала именно сейчас?! – возмутилась старшая, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Что вы сделали?! – едва сдерживаясь, чтобы не закричать, приглушенно зарычал я. – Куда вы полезли? Nah…a, спрашивается, вы суетесь не в своё дело! Вы вообще головой соображаете?!

Девочки ошарашенно молчали, хлопая глазами и невольно отодвигаясь от своего ноутбука, словно опасаясь моего последующего появления в непосредственной близости.

– Риасу! Твоя идея?!

– Да, моя, – девушка встряхнулась и гордо вскинула голову, демонстрируя мне свой характер. – И я знала, что делаю!

– Почему ты думаешь обо мне, а не о том, что может случиться с вашей семьей? – устало спросил я и помассировал виски, чувствуя, как начинает трещать голова. – Помогать мне в войне не надо. Это не ваше дело. Ваше дело закончить учёбу, отыскать себе дело по душе и выскочить замуж!!! Не лезьте туда больше ни в коем случае! Вас там никогда не было! Понятно?!

– Но… – попыталась было что-то вякнуть Рисса и, столкнувшись с моим злым взглядом, смолкла на полуслове.

В душе я понимал, что разговаривать с ними в таком тоне вовсе не следовало. А другого выхода, как ни старался, не нашёл. Последние события откровенно намекали, что никаких долгосрочных планов, а тем более отношений мне лучше не строить. Пусть они лучше обижаются на меня, чем оплакивают мою смерть как безутешные невесты.

– Давайте договариваться на берегу, девчонки. Прошлое остаётся в прошлом. Его уже не вернуть. Моей прежней жизни больше не существует. А в той, что есть сейчас, нет места для прежней романтики. Вы были и остаётесь для меня близкими людьми, моими подругами. Своему соседу, что был очарован вами всего за один короткий разговор, я вообще назвал вас своими сёстрами. Но это всё. Не ждите от меня большего…

Разрубить гордиев узел моих запутанных взаимоотношений с сёстрами Мияги удалось с первой попытки. Болезненно для всех участников, однако, с моей точки зрения, максимально эффективно и правильно. Ответственность ещё и за них могла бы стать той соломинкой, что ломает хребет перегруженного верблюда. Малодушно? Тут я бы поспорил с кем угодно, но, к счастью, переубеждать мне было некого. Уж больно муторное и неблагодарное это дело…

И всё же совесть закопошилась, хищно выпуская острые кривые когти где-то в глубинах моей души. Дело следовало довести до конца.

– Лёха!!!

Едва слышный перебор гитарных струн смолк, стоило мне громогласно позвать друга. Деликатный стук в приоткрытую дверь моей комнаты, признаться, вызвал у меня некоторый диссонанс – я уже успел привыкнуть к тому, что староста пренебрежительно относится к понятию личного пространства.