Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres][с иллюстрациями]

Почти в унисон солдаты облегчённо вздохнули. Интересно, сколько они продержатся? Я был вне закона два года, и это на два года больше, чем мне хотелось бы. Я подозревал, что целая жизнь вне закона не для таких людей.

Один солдат, молодой парень едва ли старше меня, выкрикнул:

— Мы всего лишь выполняли приказы! Разумные приказы. Королева слишком юна, требуется сила — ради стабильности. Что будет со страной, если всё, что нам сказали, правда? Мы не знали, как поступить правильно.

— Такого почти никогда не знаешь, — сказал я.

Потом я взял маленькую руку королевы в свою, перешагнул через мёртвых стражников и повёл Джиневру во дворец.

Три недели спустя мы с Рейчисом стояли в тронном зале перед королевой. Лапы белкокота хорошо срослись благодаря армии целителей и аква сулфекс, стоившей целое состояние — за неё щедро заплатила служба маршалов. Забавно, как иногда всё меняется.

— Хочешь посидеть у меня на коленях, мастер белкокот? — спросила королева.

Она выглядела почти так же, как в первый день нашей встречи: пышное платье с розовой отделкой, расшитое золотом, закрывало её от шеи до лодыжек. Мартиус и его жена не были к ней добры.

Рейчис посмотрел на меня.

— Какого чёрта, — сказал он.

Подошёл и запрыгнул к королеве на колени, заставив её захихикать. Она сделала знак одному из стражников, тот достал маленькую деревянную шкатулку, открыл и протянул ей. Королева сунула руку в шкатулку, вынула оттуда печенье и предложила Рейчису. Спустя несколько мгновений началось довольно умелое кормление печеньем, а белкокот издавал порядком отвратительные и самодовольные стоны удовольствия. Вскоре он покончил с едой и задремал.

— Ты становишься мягкотелым, — сказал я ему.

Я невольно заметил, что мне печенья не предложили. Королева повернулась к двум стражникам, стоящим за её троном, кивнула, и нас оставили наедине.

— Слуги сказали, что ты собрал вещи.

Если королева пыталась заставить меня почувствовать вину, у неё получилось. Я поклялся быть рядом, позволить ей дарить доброту, которой мне, казалось, самому недоставало. Но на обратном пути во дворец ради неё мне пришлось убить, а когда мы приехали, я прикончил женщину, на краткий миг позволившую мне почувствовать, каково это — любить ту, которая любит меня таким, каков я есть, а не таким, каким должен быть. Конечно, королева была в этом не виновата. Никто никогда не бывает в таком виноват.

— Рейчису лучше, — сказал я. — Я поправился — по большей части. Похоже, у маршалов всё под контролем, и теперь остаётся только провести аристократов через суд и на виселицу. Мне пора уходить.

Королева смотрела на меня своими загадочно мудрыми глазами.

— Ты винишь меня, — сказала она.

Это был не вопрос.

Я не мог ответить: «Нет». Несмотря на собственные неудачи, несмотря ни на что, я винил её — хотя бы немного.

— Здесь не было ничего, кроме боли и вины, врагов и обязанностей, — сказал я. — Здесь для меня ничего нет.

— А чего ты хочешь? — спросила она.

— Думаю, вы знаете, — сказал я.

— Чёрная Тень. Белый пленитель.

Я кивнул. Даже сейчас, спустя недели, меня преследовало ощущение, что я всецело во власти другого человека. Ночью я просыпался, борясь за воздух, мне снилось, будто пленитель забыл разрешить мне дышать. Мысль о том, что есть и другие и всё это может повториться, была невыносима.

— А если я прикажу? — нерешительно начала королева. — Если пообещаю тебе помочь? Останься со мной, трудись со мной, и я пущу ресурсы империи на поиски лекарства от Чёрной Тени. В книгах здешней библиотеки есть отрывки, рассказывающие о людях, которые могли бы её убрать.

— При всем уважении, ваше величество, однажды вы уже использовали это против меня. Я не верю, что вы потратите все свои возможности, чтобы вылечить одного странствующего картёжника от Чёрной Тени. Вам нужно править империей. Возможно, вы захотите сдержать обещание, но в конечном итоге рациональность перевесит оптимизм. Я лучше возьму фору, пока у меня есть шанс.

— Как думаешь, Келлен, почему в тот день, когда тебя привели ко мне, чтобы казнить, я выбрала тебя?

Я улыбнулся.

— Вы сказали, что у меня доброе лицо.

Королева улыбнулась в ответ.

— Да, сказала. Ты вправду поверил, что этого хватило, чтобы я доверила тебе свою жизнь? Что у меня не было другого выбора?

Я задавался этим вопросом каждый день с тех пор, как здесь появился, и в конце концов пришёл к выводу, что она просто отчаянно нуждалась в ком-то, не имевшем связей с дароменской системой знати и протекций, и поставила на меня.