Элизабет Хэнд - Женщина-кошка

«Сюда! Да нет же, идиот, ты что, не видишь?»

Мидити заплакала от изнеможения и ужаса, когда за ее спиной влажная земля задрожала под ногами преследователей, а впереди, прямо перед собой, она увидела мелькающие огоньки, хотя в том месте не могло быть никакого света.

«Лагерь магараджи! – в отчаянии догадалась она. – Его палатки...»

Она остановилась, развернулась и побежала в другом направлении, прочь от огней. В темноте перед ней что-то двигалось: еще более непроницаемая темнота, перед которой, как перед невидимой волной циклона, сгибались ветви деревьев. Визжали перепуганные макаки; пыль и сухие листья летели Мидити в лицо. Она зацепилась ногой за корень и упала с глухим криком, растянувшись во весь рост на земле. Падая, она бессознательно нащупала в складках шелка на груди талисман и крепко сжала в руке.

– Матерь Бонобиби, – прошептала она, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами. – Мать моя, Бонобиби, помоги мне...

Непроницаемая тьма перед ее глазами расступилась. Мидити взглянула вперед, моргая от неожиданного света.

Перед ней стоял тигр, такой огромный и ужасный, какого Мидити никогда не видела. Его холодные, ясные глаза были цвета молодых побегов тамаринда, его лапы не уступали по толщине стволам деревьев. Тигр открыл пасть и зарычал. Белые клыки заблестели в полумраке, лес наполнился запахом кардамона и сандалового дерева.

– Кто смеет преследовать моих детей?

Это был не голос тигра. Это даже не был голос мужчины.

С трудом приподнявшись с земли, Мидити увидела, что на спине тигра сидела женщина, не менее красивая и ужасная, чем сам тигр. На ней было изумрудно-зеленое сари, отделанное золотом, ее длинные распущенные волосы были темны, как сердце циклона, с золотистым отсветом, напоминающим блеск молний. На шее ее висело ожерелье из тигриных клыков, а на плечи была накинута шкура тигра.

– Отвечай же! – приказала женщина.

Мидити открыла рот, чтобы ответить, но страх отнял у нее голос, так же как тигр пожирает крики своих жертв. Она только прижимала к груди зажатый в кулаке талисман и глядела, окаменев от ужаса, на представшее ей видение.

– Кто ты такая, чтобы противиться мне? – Женщина подняла руку, и тигр под ней напрягся, словно готовясь к прыжку.

Но тут взгляд женщины упал на сжатый кулак Мидити.

– Что это у тебя?! – воскликнула она, указывая на него.

Мидити разжала пальцы. На ее смуглой, мокрой от пота ладони блестел бронзовый талисман, клык тигра сиял, как маленькая луна.

– Мать моя, Бонобиби... – прошептала Мидити. Она осмелилась поднять глаза и увидела, что женщина пристально смотрит на нее, а тигр под ней замер неподвижно. – Мать моя, сжалься надо мной! Злой человек преследует меня, как дикого оленя.

Долгое время женщина ничего не говорила. Потом она толкнула тигра ногой, и тот сделал шаг вперед.

– Кто охотится в моем лесу? – спросила она снова, но теперь ее голос звучал спокойнее, и скрытая в нем угроза была направлена не на Мидити. – Кто убивает моих детей?

Мидити не была уверена, имеет ли женщина в виду несчастных жертв жестокости магараджи или тигров, но ей, конечно, и в голову не пришло задать такой вопрос вслух.

– Жестокий правитель Алвара, – ответила она и выпрямилась, чтобы лучше видеть женщину. – Он похищает старух и детей и делает их приманкой для тигров. Потом он убивает тигров и устилает их шкурами полы в своем дворце.

Сузившиеся глаза Бонобиби засверкали гневом.

– Он, верно, думает, что он – сам Дакшинерои, чтобы творить подобное? Что же, он получит урок...

Тигр грозно зарычал. Мидити содрогнулась от оглушительного рева, но не посмела шевельнуться, чтобы прикрыть уши ладонями. Сидя на спине тигра, Бонобиби пристально смотрела на вдову. В ее взгляде смешивались презрение и сострадание.

– Я вижу, что ты боишься меня, – сказала она, наконец. – И правильно делаешь, ведь ты вошла в мой лес без позволения. Но хоть ты и слаба, а сердце у тебя храброе – ты как маленький тигренок. Поэтому я и буду обращаться с тобой так, как тигрица обращается со своими детенышами...

Не успела Мидити даже моргнуть глазом, как Бонобиби стремительно вытянула руку по направлению к ней. Острые ногти, как когти тигра, провели глубокие борозды по лицу и рукам вдовы. Мидити громко вскрикнула от страха и боли; из царапин ручьями потекла кровь, заливая ей глаза.

– Вот так, – удовлетворенно произнесла Бонобиби. – Вот так мои дети учатся понимать не только мою силу, но и свою собственную. Используй этот урок мудро, дочь моя. Отныне ты – дочь богини-тигрицы.