Элизабет Хэнд - Женщина-кошка

Хотя он и шутил, было очевидно: он действительно боится, что Пейшенс может не прийти на свидание. Сэлли взяла под козырек:

– Да, офицер! Капитан! Генералиссимус! Сэр!

Том рассмеялся, в последний раз взглянул на Пейшенс и еще раз напомнил на прощание:

– Так до завтра!

Пейшенс и Сэлли долго смотрели ему вслед, наблюдая, как он пробирается сквозь лабиринт заставленного столами художественного отдела. Сэлли громко вздохнула и с озабоченным видом повернулась к Пейшенс:

– Так, сейчас я тебя всему научу. Что делать перед ответственным забегом: сегодня ничего не ешь, можно только воду. И надень тот кожаный костюмчик, что я тебе подарила на день рождения.

– Да-да-да! – пропел Ланс из-за своей перегородки.

Сэлли продолжила, даже не запнувшись:

– Ланс хочет сказать, что это и его подарок тоже, а главное, что идея надеть завтра кожаный костюмчик ему тоже очень нравится.

Пейшенс удивленно посмотрела на друзей и сказала все еще неуверенным тоном:

– Что «да-да-да»? Во-первых, это же просто кофе. А во-вторых... Во-вторых, этот «костюмчик» я постыжусь даже вытащить из шкафа и уж точно никогда в жизни не надену. А теперь извините меня: у меня очень много работы.

Сэлли и Ланс переглянулись. А Пейшенс уже склонилась над столом, вновь погрузившись в работу над эмблемой для компании Хедара.

Время пробежало незаметно. Так случалось всегда, когда Пейшенс работала над чем-нибудь с увлечением. Она едва заметила, как сперва Ланс, а потом Сэлли попрощались с ней, не заметила, как разошлись остальные сотрудники. Остались только уборщики, но вскоре ушли и они. Пейшенс была совсем одна в художественном отделе – не самое приятное место для того, чтобы проводить вечер: в сумраке уже ничего нельзя было различить, едва видны были перегородки между столами. Лампа, горевшая на столе Пейшенс, тщетно пыталась своим одиноким огнем осветить огромную, пустую комнату.

Пейшенс уже закончила эскиз новой эмблемы. Она сидела, постукивая карандашом по губам, и сонно рассматривала свой рисунок. Пейшенс была довольна тем, что получилось: может быть, придумывай она все сама, она бы сделала иначе, оригинальней и лучше, но эмблема была нарисована именно так, как требовал Джордж Хедар. Все как надо.

Если, конечно, ему что-нибудь не взбредет и голову. Снова.

Пейшенс покачала головой и потянулась, пытаясь размять уставшую спину. И вдруг замерла от ужаса.

– Боже мой!

Часы, висевшие напротив нее, показывали без четверти двенадцать.

Оно бросилась к столу, быстро положила рисунок в папку, сняла трубку и принялась торопливо набирать номер.

– Здравствуйте. Это Пейшенс. Из художественного отдела. Мне нужен курьер, чтобы отнести... Но он должен был зайти ко мне в двенадцать часов! Нет, конечно, вы правы. Да я никого и не обвиняю, но...

Пейшенс уже была готова начать извиняться за чью-то ошибку, но сама вовремя заметила это и остановилась. Она снова посмотрела на часы, тяжело вздохнула и сказала:

– Ну ладно. Что же? Почему бы мне просто не отнести все самой? Да?

Она поборола желание бросить трубку (ведь все равно это ничего не изменит), схватила свою папку и сумочку и побежала вниз, в вестибюль.

Фабрика, выпускавшая косметику, располагалась в довольно глухом районе города. Она стояла на берегу реки, очень высоком и почти отвесном. Это было на редкость унылое место. Общая атмосфера запустения усугублялась темными клубами дыма, которые поднимались из грязных труб, высившихся над пятью-шестью низенькими строениями. Здесь-то и создавались чудеса, которыми так гордился Джордж Хедар. Пейшенс всегда видела особый, почти символический смысл в том, что косметику, которая, по общему мнению, должна делать людей красивее, выпускают в таком мрачном, нагоняющем тоску месте. Художница пробежала мимо вывески со старой эмблемой компании и направилась к одному из странных, не поддающихся описанию зданий, больше всего напоминавшему склад. Она подошла к двери с надписью «Копировальный центр» и подергала за ручку.

Все закрыто.

Пейшенс посмотрела на часы.

Полночь.

– О, только не это! – застонала она и снова постучалась в огромную железную дверь. Тишина. Она постучалась еще громче. Ничего. Она вытянула шею и заглянула в грязное окошко: внутри горел свет, но никого не было видно. Пейшенс снова принялась колотить кулаком в дверь.

– Пожалуйста! Ну пожалуйста! Если есть кто-нибудь! Впустите меня! Пожалуйста!