Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

Эмма меня избегает, думал он. От этой мысли не было больно – ни от чего не было. Просто факт. Он вспомнил желание, которое чувствовал у нее в комнате прошлой ночью… Так странно отделять желание от чувства – он еще никогда в жизни не хотел того, кого по-настоящему не любил. И вообще никого не хотел, кроме Эммы.

Но вчера, держа ее в объятиях… ему тогда показалось, что он вот-вот прорвется через эту удушающую глухую пустоту вокруг. Словно вспышка желания могла выжечь ее, и тогда он смог бы освободиться.

Так даже лучше, что она его избегает. Даже в подобном состоянии его отчаянная нужда в ней была слишком странна… и слишком сильна.

Что-то промелькнуло мимо окна. Он подошел посмотреть: на газоне перед домом были Гвин и Диана, и еще всякие люди – Кристина, Марк, Кьеран. Гвин протягивал Алеку стеклянный сосуд. Тот схватил и бегом помчался в дом, почти не касаясь травы – словно одна из его собственных стрел. Дрю скакала и плясала кругами вместе с Тавви. Эмма обнимала Кристину, потом Марка. Гвин одной рукой обвивал плечи Дианы, которая положила голову ему на плечо.

Облегчение окатило его быстро и холодно, как стакан воды в лицо. Он понимал, что должен чувствовать больше, что должен радоваться… Тай и Кит стояли в стороне. Тай запрокинул голову, как часто это делал, и показывал куда-то на звезды.

Джулиан тоже посмотрел туда: небо потемнело от сотен воздушных всадников.

Марк почувствовал, как напрягся Кьеран, когда с неба вдруг посыпались всадники Охоты, опускаясь на траву, как пух одуванчиков.

Трудно было его винить: у Марка тоже кружилась голова от потрясения и недавнего физического напряжения. Эти мгновения с Кристиной и Кьераном у скалы были похожи на сон, когда у тебя высокая температура. Было ли это на самом деле? Наверное, да – Кристина быстро и нервно приглаживала волосы, а ее губы были красны от поцелуев. Марк проверял, в порядке ли его одежда… Вдруг он успел сорвать с себя рубашку и зашвырнуть в пустыню с воплем, что рубашки ему больше никогда не понадобятся. Мало ли что.

Кьеран собрался и будто снова нацепил маску, которую Марк так хорошо помнил по Охоте. Он всегда делал такое лицо, когда его высмеивали и называли маленьким принцем. Позже он завоевал всеобщее уважение и научился защищать и себя и Марка, но друзей у него в Охоте все равно не было. Только Марк и, может быть, Гвин – на свой странный манер.

А вот Марка так никто и не начал уважать. Ну, или он сам так всегда думал. Всадники молча обступили их: знакомые лица, новые лица, все смотрели на него как-то по-другому. Никакого презрения во взгляде, зато каждый отметил свежие руны на его руках, форму, боевой пояс с ангельскими клинками.

Когда явилась Охота, ликование по поводу прибытия Гвина и Дианы слегка улеглось. Хелен сгребла Дрю и Тавви и отвела домой, невзирая на их протесты. Диана соскользнула со спины Ориона и подошла к Таю и Киту, а Эмма убежала в Институт вместе с Алиной – проверить, нельзя ли чем-нибудь помочь Алеку.

Гвин спешился, снял шлем и, к великому удивлению Марка, коротко поклонился Кьерану. Вряд ли он вообще когда-нибудь видел, чтобы Гвин склонял перед кем-то голову.

– Гвин, – сказал Кьеран. – Зачем ты привел сюда всю Охоту? Я думал, они занимаются доставкой воды.

– Они пожелали приветствовать тебя, прежде чем отправляться на задание.

Один из всадников, высокий, с бесстрастным, покрытом шрамами лицом, склонился на седле.

– Мы исполнили твою волю, господин, – сказал он.

Кьеран побелел.

– Господин? – Кристина остолбенела. Диана положила Гвину руку на плечо и ушла в Институт.

Так в Охоте называли монарха – Короля или Королеву фэйри. Не простого принца и не того, кто присягнул Охоте.

Кьеран наклонил голову.

– Благодарю, – произнес он. – Я этого не забуду.

Этого всадникам и было надо: они развернули коней и взвились в воздух, как сноп фейерверков. Тай и Кит помчались по лужайке, задрав головы и глядя, как они бурей летят по небу – люди и кони, слившись в одно облако. Глухой рокот грома прокатился над морем и пляжем.

– Что это было? – Кьеран повернулся к Гвину. – Что ты делаешь?

– Твой сумасшедший брат Обан занял трон Неблагих, – сказал тот. – Он пьет, развратничает и попирает законы. И требует от всех верности. И собирает армию на переговоры с Когортой, хотя советники его отговаривают.

– А где Адаон? Что с ним?

– Адаон слаб, – Гвину явно было неудобно. – Не он убил Короля. Он не заслужил трона.

– Ты охотно посадил бы на трон кого-то из Охоты, – прищурился Кьеран. – Твоего союзника.