Михаил Игнатов - Пустошь. Нулевой круг [litres]

– Марвит, гордись сыном. Он выполнил мечту. Прорвался и стал десяткой. Он сделал больше. Он сделал то, что удаётся единицам из тысяч, уезжающих в первый. Сам, без чьей бы то помощи, создал средоточие и стал Воином. Воином в нулевом круге. Тебе есть чем гордиться!

Выругался Сарик. Снова охнула Сирана. Я вообще заметил, что она живёт эмоциями, словно старается за всех находящихся в лавке. Я не вижу со спины, но не удивлюсь, если сейчас она широко распахнула глаза и приоткрыла рот. А вот старик и бабушка молчали. Только спина деда выпрямилась.

– Нам оставался месяц пути, когда Римило убил Монстра, напавшего на него. Но и сам был ранен. Я купила зелье Восстановления тела. Что бы ты ни кричал потом, что бы ни говорил или думал – знай. Я купила его при свидетелях и с целыми печатями Мастера. Но подлость человеческая не знает границ, и зелье оказалось поддельным. Римило умер у меня на руках.

Леги не выдержала и заплакала. Отошла от старика, придерживаемая за локоть Сираной, и села за прилавком, утирая слёзы расшитым рукавом когда-то яркого платья. Старик же молчал и стоял на месте.

– Мы с твоим внуком и внучкой Лейлой, которой сейчас семь, остались одни. Но что бы ты ни болтал, твой внук тоже оказался велик. Оглянись, он в двенадцать – десятая звезда!

Старик не обернулся, лишь вздрогнула его спина. Да и видел он меня, всё уже понял, зачем ему? А вот Сарик глядел во все глаза, теребя шнуровку на вороте.

– Ты не спрашиваешь, но я скажу тебе. Все те, кто был замешан в подлоге и убийстве твоего сына, мертвы.

– Мне должно стать легче? – прохрипел старик.

– Должно, – жёстко ответила мама. – И странно, если это не так. Твой внук лично вонзил нож в их сердца на глазах всей деревни. Теперь мы уезжаем, и ещё одна твоя мечта исполнится – ты больше никогда нас не увидишь.

– Что уж теперь до этого, – старик почти шептал, – если Римило нет.

– Не знаю, Марвит, не знаю. Ты не оправдал моих надежд. Это ведь не мои слова?

– Всё сказала? – старик сорвался на крик. – Уходи прочь!

– Нет, старик, – засмеялся я за его спиной. – Мы лишь поговорили с тобой, теперь я хочу увидеть своего дядю. Говорят, он единственный, кто считал нас своей семьёй.

– Вам там нечего делать! – дед раскинул руки, загораживая путь маме.

– Он калека из-за вас! – подала голос Леги.

– Первый раз меня сравнивают с небом, – усмехнулся я и шагнул в сторону, освобождая проём. – Мама.

– Стойте!

– Старик, не становись посмешищем. Лучше бы ты с таким жаром следил за нечистым на руку подмастерьем. Ты, старый мастер, упустил такую жирную крысу под носом… – Мама откинула в сторону руку, обошла деда, насмехаясь, и начала подниматься наверх по лестнице.

Дядя был вылитой копией своей матери. Или, так мне было приятнее думать, Лейлы. Впрочем, об этом я скорее догадался по цвету волос и глаз. Уж очень плохо он выглядел. Худой, словно передо мной лежал повзрослевший Рикто, белый, как свежая побелка. В комнате стоял тяжёлый неприятный запах, смешанный с ароматом трав и настоев. Я должен был уже привыкнуть за время разговора, но в горле по-прежнему першило. Хотелось открыть окно. У окна плакала девушка, немногим старше меня. Мара. Сестра. И похожа на меня. Не лицом, конечно. Телосложение, пальцы, глаза один в один, разве что волос сильно темнее. Упрямый старик, нужно же было вбить себе в голову такие глупости.

– Поэтому уже завтра мы уезжаем.

– Как же так? – единственное, что, наверное, сохранилось прежнего от дяди, это голос. Сильный, красивый. – Старики вас что? Не пускали всё это время?

– Как бы они сумели? – мама погладила его по руке.

– Так почему уже завтра? Обычно в посёлке перед отъездом проводят неделю, самое меньшее. Я же вас и не увидел толком?

– В этот раз нам выпало три дня. И мы их потратили на беготню по чиновникам.

– Я скучал без вас. Лучше бы провели их со мной. А я думал, что чемпионам везде открытая дорога, – удивился дядя.

– Так и есть, иначе мы бы и за неделю не управились, – кивнула мама. – Мы как услышали про твои беды, так сразу начали действовать.

– Спасибо тебе, Эри. Да только поздно уже. Даже для чемпиона. Пообещать-то много пообещают, да, только как вы за границу круга, так сразу все обещания позабудут.

– Да уж знаю, кому ты это рассказываешь? – мама улыбнулась, снова смахнула слезу. – Мы всё сделали надёжно. Девочка моя, иди ближе.

– Да, тётя.

Моя двоюродная сестра послушно пересела к кровати. Она, кстати, хоть и напоминала лицом мать, но была совершенно не похожа на неё характером. В разговоре она почти и не участвовала. Никаких эмоций на лице. Словно на ней маска. Да и из того, что я узнал от мамы и Калио, она была очень серьёзной девушкой. Плохой талант, вряд ли она в ближайшие годы достигнет пика закалки, но очень усердный подмастерье. Она давно в учениках у травницы и очень хорошо себя показала. Её часто ставят другие мастера в пример своим ученикам. Не будь её, нам пришлось бы сложнее. Ранг подмастерья это не только большие хлопоты, но и кое-какие права в глазах чиновников посёлка.