Михаил Игнатов - Гардар. Книга вторая

– Пеленор!

Раздавшийся зычный вопль дилижансера заставил меня испытать чувство дежавю. Кажется, со мной это уже было. Впрочем, меланхолично разглядывая проплывающие за окном дома, я решил, что подобное испытывают все, чья жизнь связана с постоянными переездами. И военные не исключение.

К тому же, выйдя из кареты дилижанса, я оценил четвёрку могучих существ, которых язык не поворачивался назвать лошадьми. Всё течёт, всё меняется и при ближайшем рассмотрении, вовсе не похоже на самое себя трёхгодичной давности. Вытащил из багажного отделения свой дорожный кофр и выскользнул из толпы, отойдя к зданию Дорожного дома. Поправив ремень, тщательно разогнал складки чуть помятой в поездке формы на положенные им места, склонив голову, оценил положение горжета мага мастера. Всё отлично. Короткое движение руки и Орб обретает свободу, зависая над плечом.

Ко мне.

Мысль-команда отправилась словно в пустоту. Но из-за восьмерика тягловых химер грузовой повозки, неспешно рассекая столпотворение людей у рядов дилижансов, словно одинокая льдина реку в конце ледохода, выдвинулась трёхметровая фигура голема.

Моя выпускная работа второй ступени училища. Слияние двух доступных мне направлений магической науки. Голем-артефакт. Невозможный сплав камня, металла и кости; сочетания грубости рваных линий брони и изысканности гравировок рун на ней; контраст темноты щелей на стыках каменных пластин и зелёного сияния глазниц. Моя гордость. Моя память о двух первых големах, что дались мне так тяжело. И так многое сделали, сойдясь в схватках с тёмными. Не их вина, что иногда им и мне не хватало сил. Теперь многое изменилось. Я взобрался на новую ступень могущества, голем стал почти отдельным от меня существом тоже изрядно прибавив в силе.

Я поднял лицо к безоблачному и яркому весеннему небу. Там, пытаясь достичь его и пронзить, устремлялся вверх чёрный шпиль Сигнальной башни. Отличный ориентир. Его даже сейчас не может надёжно заслонить от меня ни одно другое здание города. О чём речь, если сияющий шар на его кончике стал виден из дилижанса ещё больше часа назад. И конечно же, Сигнальная не может находиться в городе. Только в крепости, за защитой её стен, тем более здесь, на границе. Мне туда, к шпилю. Двадцать минут, и я оказался на невероятно широкой улице, именно такие, кажется, и называют проспектами. Он, обсаженный пышными деревьями по обеим сторонам, открывал потрясающий вид на крепость, у стен которой и оканчивался.

Сразу становилось понятно одно из её гордых прозвищ. Огромные, раза в четыре выше, чем у заново восстановленного Дальнего рога, стены белого камня, испещрённые бойницами и увенчанные бретешами, выглядели неприступной твердыней, охранявшей гордый чёрный шпиль Сигнальной. Они и были неприступны. Три войны с Зелоном овеяли эти стены великой славой. Пеленор – северные врата Гардара. Пеленор – несокрушимый затвор его границы. Пеленор – Белый Молот, крушащий тьму. Пеленор – Окончательная погибель.

Я шагал, приближаясь к стенам крепости, по левому краю этого широкого тенистого проспекта. С любопытством оглядывал идущих мне навстречу. Очень много людей в форме. То и дело приходилось отдавать приветствие. Признаюсь, с первым разом вышла заминка. И лишь строгий, пронзающий взгляд уже пожилого капитана, сообщил мне, что что-то явно не в порядке. Даже та малость, что отложилась во мне за время службы в Дальнем Роге, изрядно заржавела за год госпиталя и год обучения. Впрочем, небольшое усилие и забытые привычки заняли своё место. Удобно быть магом и владеть трансом.

Среди гражданских больше всего притягивали взгляд женские силуэты. Хотя и здесь, на севере весна набирала силу, но наряды дам всё же слегка опережали действительность. Уж больно легки и открыты они оказались. Я скользил взглядом по лицам в надежде на удачу. Но нет, те кого я искал, не спешили мне навстречу.

Усмехнулся своим мыслям и желаниям. Не всё сразу. Всему своё время. Мне тоже доставалось чужих взглядов с избытком. Всё же, несмотря на размер гарнизона, здесь все друг с другом знакомы, лица примелькались. И я не могу не обращать на себя внимания. Особенно с летящим у плеча Орбом и этой гулко клацающей ступнями по камню тушей в отдалении. Голем шёл по краю проспекта, у самого парапета, разделяющего дорожную и прогулочную части, неспешно и неудержимо. Во всяком случае, ни один из всадников, экипажей или повозок не пытались даже приблизиться к нему, не то, чтобы остановиться на пути. А путь наш заканчивался у ворот крепости. Будь я один, то мне был бы нужен вон тот боковой проход для пеших. Но мой спутник туда не пройдёт. Мне прямо. Туда, куда ведёт дорога.