Ричард Кнаак: Душа Демона [litres]

– Ты спятил!

Но едва Малфурион произнес эти слова, как почувствовал в ненастье нечто знакомое. Он протянул руку и коснулся стихии, как Кенарий учил его касаться всех частей природы. Обнаруженное заставило ночного эльфа отпрянуть. Отвращение у него вызвала не сама буря, а лишь та ее часть, в которой он узнал себя. Все верно, он сотворил это чудовище, каким-то образом используя собственные печаль и страх. А буря, в свою очередь, обрушилась не только на его врагов, но и на друзей.

«Я так же отвратителен, как демоны или черный дракон!» – подумал друид.

Должно быть, Крас почувствовал, о чем думает его спутник, а потому произнес:

– Малфурион! Ты не должен позволять этим чувствам захватить твой разум! Это была случайность! Ты должен использовать свою мощь для созидания, а не для уничтожения!

Созидания? Вот только ради чего? И снова мысли друида захватила Тиранда, ставшая пленницей владыки Пылающего Легиона. Без нее он не видел никакого смысла двигаться дальше.

Однако именно Тиранда в конце концов прогнала тьму из его сознания. Она бы не хотела таких разрушений. Она сделала все, что могла, чтобы сохранить жизнь их народу. Малфурион подвел девушку; если же он позволит этому шторму бушевать и дальше, то предаст и память о ней.

Он перевел взгляд на юную эльфийку, которая явно рисковала собой, пытаясь спасти жрицу. Слишком молодая, чтобы быть послушницей храма, она, тем не менее, использовала свое мастерство стрельбы, чтобы сделать все возможное для спасения Тиранды, не побоявшись ни сатиров, ни демонов.

Размышляя об этом и наблюдая, как плачет эльфийка, Малфурион почувствовал, как его чувства к Тиранде расцветают вновь. Не раздумывая, он перевел взгляд на бурю, подчиняя своей воле ветер, тучи… и каждую частицу природы в составе этого наваждения.

Ветер переменился. Дождь лил по-прежнему, но создавалось впечатление, что он стал тише в тех местах, куда направлялись ночные эльфы, и ярился еще сильнее там, где солдаты Пылающего Легиона карабкались по спаленным Нелтарионом землям. В голове у Малфуриона стучало, когда он сосредоточил силы природы на том месте, где находились демоны.

Дождь над его головой прекратился. Буря с явными намерениями двинулась в сторону Зин-Азшари.

Малфурион выдохнул. У него получилось.

Ночной эльф обмяк в хватке дракона. Сверху раздался голоос Краса:

– Молодец, друид! Молодец!

Он должен был быть поражен тем, что сумел сотворить, причем дважды. Несомненно, даже Кенарий был бы впечатлен таким. Но все, о чем мог думать Малфурион, – ему не удалось спасти Тиранду.

И это все меняло.

Буря продолжалась три дня и три ночи. Так же неумолима, как и ее создатель, она гнала Пылающий Легиона все дальше и дальше. К тому времени, когда небо разъяснилось, демоны уже были всего в двух днях пути от Зин-Азшари.

К сожалению, ночные эльфы не сумели объединиться и преследовать их так далеко. На другой стороне выжженных Нелтарионом земель защитники Калимдора пытались залечить свои раны и перегруппироваться. Для большинства из них разрушения, вызванные бурей, Душой Демона и всем остальным, бледнели на фоне новостей о смерти лорда Кур’талоса Гребня Ворона.

Не имея возможности устроить подобающей для командующего церемонии погребения, командиры ночных эльфов сделали все, что могли. По приказу лорда Звездного Глаза повозка, запряженная шестью ночными саблезубами, проехала через большую часть войска. На ней, увитый гирляндами из ночных лилий, лежал покойный аристократ, и его скрещенные на груди руки сжимали знамя рода Гребня Ворона. Впереди повозки шел отряд из Крепости Черной Ладьи, расчищая путь для процессии, а еще один отряд, двигавшейся позади, следил за тем, чтобы никто из рыдающей толпы не пытался дотронуться до тела, чтобы невзначай не опрокинуть его на землю. На протяжении всего пути вестники скорбно трубили в рога, чтобы те, кто находился впереди, знали, что траурная процессия уже близко.

Когда все было сделано, тело Гребня Ворона положили вместе с остальными павшими воинами недалеко от основного лагеря выживших. Малфуриону выпала сомнительная честь просить Кориалстраза об одной ужасной услуге, и дракон с готовностью согласился.

Стоя в окружении сотен ночных эльфов на достаточно безопасном расстоянии, Кориалстраз выпустил единственную струю пламени, которая смогла разжечь костер, даже несмотря на пронизывающую все вокруг сырость.

Когда огонь поглотил тела лорда Гребня Ворона и остальных павших, Малфуриону захотелось побыть в одиночестве. Однако одна особа никак не желала оставлять его. Это была та самая молодая эльфийка, которая пыталась спасти Тиранду. Шандриса, так она себя называла, постоянно приставала к нему с вопросами о том, когда он отправиться за жрицей. К сожалению, у Малфуриона не было ответов, и в конце концов ему пришлось заставить остальных сестер взять девушку под опеку, лишь бы она больше не мешалась у него под ногами.