Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

– Нет! – взвизгнула Саеунн. – Фин-Кединн, ты не должен идти! – Все посмотрели на колдунью. – Кости показали мне кое-что еще, и это сбудется. Фин-Кединн, ты не дойдешь до Сердца Леса.

У Ренн закололо в груди.

– Тогда мы пойдем вдвоем, только Торак и я, – сказала она.

Фин-Кединн посмотрел на племянницу, ей было знакомо это выражение лица, и она поняла, что спорить бесполезно.

– Нет, Ренн, – с пугающим спокойствием сказал он, – без меня у вас ничего не получится.

– Мы справимся, – стояла на своем Ренн.

Фин-Кединн вздохнул:

– Ты знаешь, что племена Зубра и Лесной Лошади не ладят с прошлого лета. Они не пустят на свою территорию чужаков. А меня они знают.

– Нет! – крикнула Ренн. – Саеунн знает, о чем говорит. Она никогда не ошибается.

Колдунья племени Воронов покачала головой и хрипло вздохнула:

– Ох, Фин-Кединн…

– Торак, скажи ему! – взмолилась Ренн. – Скажи, что мы справимся без него.

Но Торак взял мешок с припасами и, не глядя ей в глаза, пробормотал:

– Идем, мы теряем время.

Фин-Кединн взял у Ренн второй мешок:

– Пошли.

Волк бежал по следу. Лес просыпался после долгого сна. Добыча исхудала оттого, что в поисках пищи вынуждена была постоянно разрывать Белый Мягкий Холод. Волк спугнул лося, который жевал сочную кору сикомора. Северные олени подняли головы, но почувствовали, что он идет не за ними, и просто проводили его взглядами.

Волк ненавидел запах, который вел его по следу. Много Света и Тьмы назад плохой бесхвостый запер его в тесном каменном Логове и завязал ему пасть, чтобы он не мог завыть. Плохой бесхвостый морил его голодом и отдавливал ему хвост, а когда Волк взвизгивал от боли, он смеялся .

Потом он напал на его Брата. Волк прыгнул на плохого бесхвостого, вцепился в его волосатую переднюю лапу и откусил несколько костяшек с сочным мясом.

Волк побежал быстрее. Он не знал, зачем преследует Укушенного – волки не охотятся на бесхвостых, даже на плохих, – но он знал, что должен идти за ним. Запах стал гуще. Сквозь голоса ветра, берез и птиц Волк слышал, как бесхвостый гребет по Мокрой палкой. Волк чуял, что собаки с ним нет.

А потом он его увидел.

Укушенный плыл вверх по Мокрой на дубовом стволе. У него на боку сверкнул большой коготь из серого камня. Волк чуял запах сосновой смолы и оленьей шкуры, а еще чужой запах жуткого Яркого Зверя, Который Холодно Кусается.

Волк почувствовал хватку челюстей страха. Укушенный сидел прямо и наслаждался своей силой. Он был очень-очень сильным. Даже Яркий Зверь, Который Жарко Кусается, не осмелился на него напасть. Волк сам видел, как бесхвостый сунул руку в пасть Яркого Зверя и вытащил ее обратно целой и невредимой.

За много прыжков от Волка послышался тонкий свист полой птичьей косточки. В нее дули Большой Бесхвостый или Сестра, когда хотели его позвать.

Волк не знал, что делать. Ему хотелось побежать на свист, но тогда пришлось бы повернуть назад.

Птичья косточка продолжала звать его.

Укушенный скользил вверх по Мокрой.

Волк не знал, что делать.

– Ты дал ему уйти! – кричал Торак, он был так зол, что говорил, как люди. – Он был у тебя под носом, а ты дал ему уйти!

Волк поджал хвост и спрятался за Фин-Кединна, который стоял на коленях и разжигал огонь.

– Торак, прекрати! – крикнула Ренн.

– Но он был совсем рядом!

– Я знаю, только он не виноват. Я виновата!

Торак повернулся к Ренн.

– Я звала Волка, – сказала она. – Это из-за меня он упустил Тиацци.

Она разжала кулак, и Торак увидел у нее на ладони маленький свисток из косточки тетерева, который подарил ей два лета назад.

– Зачем ты это сделала?

– Я волновалась за него. А ты… тебе как будто было все равно.

Эти слова разозлили Торака еще сильней.

– Конечно, мне не все равно! Разве я могу не беспокоиться за Волка?

Волк за спиной Фин-Кединна прижал уши и неуверенно завилял хвостом.

Торак почувствовал укол совести. Что с ним не так? Волк был таким радостным, когда примчался на их стоянку и с гордостью рассказал Тораку, что оставил след Укушенного, как только услышал его зов. И он растерялся, когда Торак на него сорвался, и не мог понять, что сделал не так.

Торак опустился на колени и тихо заскулил. Волк подбежал к нему.

Торак уткнулся лицом ему в загривок: «Прости» .