Руслан Галеев - Трансгалактический Моджо-тайп

– ОК. Последний.

– Ким?

– Да, Том.

– Ты не захватила свою студенческую форму? Просто, я мог бы заглянуть завтра…

На следующее утро я просыпаюсь в легком романтическом похмелье. Мой приступ паники действительно как рукой сняло. Я выпиваю стакан воды, потом еще один, и некоторое время стою, прислушиваясь, как жидкость превращается в пар и шипит где-то у меня в желудке. И только после этого я связываюсь с Ким и назначаю ей встречу. В кают-компании. Я еще не достиг того репортерского дзена, когда думаешь о статье даже там, где тебе совсем недавно устроили самый искрометный сеанс психотерапии. Вместо того, что бы повторить пройденный материал, я решил взять у Ким интервью. А уже потом повторить пройденный материал. Я же, черт побери профессионал, я способен сказать низменным инстинктам – «нет»! Ну, или – «подождите».

Я принимаю душ, переодеваюсь, проверяю зарядку консоли, и отправляюсь в путь. Коридоры флагмана полны деловитым гудением. Рабочий день в разгаре. Я – единственный в этом мире живу без расписания.

Маленькая и чертовски уютная кают-компания, в которой я встречаюсь с бакалавром Ким, находится прямо за борделем. Моя собеседница, тем не менее, решила не искушать судьбу, и переоделась в стандартную для персонала флагмана форму одежды: черные шорты и голубую футболку.

К.Эл. Г: Надо понять одну простую вещь. Вот скажем монахини, которые идут служить сестрами милосердия – они, прежде всего монахини. Вот и мы… нас ведь тоже в каком-то смысле можно назвать сестрами милосердия – но прежде всего мы шлюхи.

Т.Х.: Меня это устраивает.

К.Эл. Г: Меня тоже. Но в нормальном обществе это вызывает смущение или возмущение. Ты не обиделся, что я вычеркнула тебя из нормального общества?

Т.Х.: О нет, причисли ты меня к лику нормальных, я бы почувствовал себя оскорбленным и вызвал бы тебя на дуэль. Так значит, психология – дело второе?

К.Эл. Г: Нет. Когда мне предложили поступить на этот экспериментальный факультет, я согласилась просто потому, что могла пять лет пожить на халяву. Ведь мы получали стипендию. Но неожиданно мне понравилось. Представь себе, я была отличницей.

Т.Х.: О, да, я представляю!

К.Эл. Г: Не глупи. Большая часть наших занятий были теоретическими!

Т.Х.: Какое бессмысленное разбазаривание налогов!

К.Эл. Г: Я поняла, ты всегда такой. Вчера я думала, что это – последствия приступа паники. Но сегодня я почитала кое-что из твоих статей. И знаешь, есть такой термин – «сублимация».

Т.Х.: Но-но, сестренка. Давай договоримся: в моем присутствии никаких сеансов в одежде. Расскажи, как ты попала в разведку?

К.Эл. Г: «Реакция на стрессы» – моя дипломная работа. А здесь масса живого материала. К примеру, ты. Прекрасный подопытный.

Т.Х.: Поставишь на мне пару опытов? Моим словом для остановки будет – «сублимация». Но это позже… Стрессовых ситуаций везде полно. Почему именно дальняя разведка?

К.Эл. Г: Здесь предел. Не в плане фактической безопасности, а в плане персонального ощущения безопасности. Скажем, на Спасении фактически – опаснее. Но совершенно иное восприятие.

Т.Х.: То есть, все дело в твоей дипломной работе?

Пауза длительностью три секунды. Ким задумалась, серьезно наморщив свою мордашку.

К.Эл. Г: Есть еще одна причина. Но я не хочу, чтобы ты рассказывал о ней в статье.

Т.Х.: Слово репортера-блогера!

Этот момент действительно был убран из статьи. Но про книгу я никаких обещаний не давал. А подлость и вероломство естественная составляющая моей профессии. Мне за них деньги платят.

К.Эл. Г: Ладно. Слушай. Те корабли, что не появились у Спасения… Люди никогда не формулируют это для себя, но каждый из нас, современных землян, носит где-то в подсознании ощущение жертвы. Мы живем, смеемся, трахаемся, напиваемся. Почему? Или за счет чего? Кое-кто почти не чувствует этого, для кого-то эта тема – что-то вроде идеи-фикс, но нет ни одного человека, у которого бы не оказалось этого шрама. А самое страшное, что ведь мы четвертое поколение после побега с Земли. А значит, мы воспитываем наших детей в этом подспудном осознании принесенной жертвы.

Т.Х.: Да ладно, брось. Людям не привыкать приносить в жертву себе подобных. Одних войн сколько было, со всеми концлагерями, химическим оружием и прочим дерьмом? А вспомни этого ублюдка Кшешинского.

К.Эл. Г: Да, но эти жертвы никогда не воспринимались людьми на столь персональном уровне. Ведь то, что произошло – случайность. А значит, на тех кораблях мог оказаться мой прадед, или твой, или чей угодно. Но мы с тобой здесь. Корабли строились по одному типу, у них были абсолютно одинаковые двигатели. Но одни дали сбой, а другие нет. И до сих пор никто точно не может сказать, что именно произошло тогда.