Ллойд Александер: Замок Ллира [litres]

– Ты должен был им сказать, что ты король! – вскричал Тарен.

– Нет-нет, – поспешно откликнулся Ффлеуддур, – когда я бард, то я бард, и никто иной. Когда же я король, то никем иным быть не могу. Не люблю путаницы.

Он гордо оглядел своих друзей и продолжил:

– Король Руддлум и королева Телерия – хорошие люди. Главный Управитель, вот кто меня выгнал.

– А ты не ошибаешься? – засомневался Тарен. – Мне показалось, что он отлично, можно сказать, рьяно выполняет свои обязанности.

– Даже слишком рьяно, – проворчал Ффлеуддур. – Каким-то образом он узнал, что я не числюсь среди бардов, а я зато узнал, что такое конюшни! Сдается, он просто не любит музыку. Удивительно, как много мне встречалось людей, которым не по нраву игра на арфе!

Раздался громкий стук в дверь. Это оказался сам Мэгг. Он привел сапожника, который скромно жался у него за спиной.

– Не то чтобы это меня расстраивает, – шепнул Ффлеуддур, – но мне обидно вот за нее. – Он погладил арфу. – Ну, ладно, – он вскинул инструмент на плечо, – как я уже говорил, мне нужно отыскать принцессу Эйлонви. Увидимся позже. На конюшне, если не возражаете. И я сыграю для вас свою новую песню. – Бард свирепо глянул на Мэгга и вышел.

Главный Управитель, не обратив внимания на гневный взгляд барда, поклонился Тарену.

– Как и приказала королева Телерия, вам и вашему спутнику дадут новое одеяние. Сапожник обслужит вас, как пожелаете.

Мэгг удалился. Тарен сел на деревянный табурет, и сапожник приблизился к нему. Человек этот был согнут годами и одет в убогое платье. Из-под грязной тряпки, обернутой вокруг головы, выбивались длинные пряди серых тусклых волос. На поясе у него висели странной формы ножи, шила, мотки толстых нитей и обрывки ремней. Встав на колени перед Тареном, он развязал большой мешок и вытащил несколько полос кожи, которые разложил рядом с собой на полу. Он придирчиво разглядывал куски кожи, один за другим поднося близко к лицу, и затем откладывал их в сторону.

– Мы должны выбрать лучший. Лучший! – вдруг прокаркал сапожник хриплым голосом Карр. – Только тогда у нас получится то, что надо. Выйти в дорогу хорошо обутым – это уже половина удачи. – Он вдруг засмеялся. – Разве это не так? Я спрашиваю: разве это не так, Тарен из Каер Даллбен?

Тарен отпрянул, вздрогнув. Тон сапожника его поразил. Он уставился на старика, который невозмутимо перебирал куски кожи и с помощью маленького кривого ножа ловко придавал им нужную форму. Вдруг он откинул волосы и пристально поглядел Тарену в глаза. Его продубленное ветрами лицо в густой сетке морщин вдруг посветлело от улыбки.

Гурги внимательно посмотрел на сапожника и чуть было не завизжал. Старик прижал палец к губам. В полном замешательстве Тарен встал перед сапожником на колени и прошептал:

– Принц Гвидион…

Глаза Гвидиона вспыхнули от удовольствия, но улыбка была мрачной.

– Тарен, слушай то, что я скажу, – быстро проговорил он приглушенным голосом. – Нас могут прервать в любой миг, поэтому способ поговорить с вами я найду позже, и никому не открывай, что это я. Пока сообщу главное: жизнь принцессы Эйлонви в опасности. И ваша жизнь тоже.

Тарен побледнел. Голова и так кружилась оттого, что он сейчас видит перед собой сына Дон в обличье сапожника, а слова Гвидиона привели его в еще большее замешательство.

– Наша жизнь в опасности? Значит, Араун из Аннуина ищет нас в Динас Риднанте?

Гвидион жестом приказал Гурги стоять на страже у двери, а затем снова повернулся к Тарену.

– Нет, – сказал Гвидион, быстро мотнув головой. – Хотя гнев Арауна перешел в ярость после того, как вы разрушили Черный котел, угроза исходит не из Аннуина.

Тарен нахмурился:

– Кто же тогда? Я не видел тут никого, кто хочет нам зла. Не может же это означать, что король Руддлум и королева Телерия…

– Дом Руддлума всегда был дружен с домом Дон и с нашим верховным королем, – ответил Гвидион. – Опасность кроется в другом месте, Тарен из Каер Даллбен.

– Но кто же может навредить Эйлонви? – недоумевал Тарен. – Ведь известно, что ей покровительствует сам Даллбен.

– Есть кое-кто, осмелившийся выступить против Даллбена, – сказал Гвидион. – Тот, с кем мне одному не справиться и кого я опасаюсь не меньше, чем Арауна. – Лицо Гвидиона стало жестким, зеленые глаза сверкали гневом, когда он произнес это имя: – Акрен!