Ллойд Александер - Замок Ллира [litres]

– Если бы мы могли предупредить тебя тогда! – расстроился Тарен.

– Предупредить? – удивилась Эйлонви. – О Мэгге предупредить? Да я сразу, лишь взглянув на него, поняла: что-то он замышляет.

Тарен опешил.

– И все же пошла с ним? – воскликнул он.

– А как, по-твоему, я могла все выяснить? – возразила Эйлонви. – Не спрашивать же разрешения у тебя! Ты так рьяно опекал меня, что наверняка не позволил бы сделать и шагу. Окружил бы меня стражей, запер в комнате. Нет уж, я точно знала, что от тебя ничего не добьюсь, усердный мой опекун!

– Не суди его так строго, – улыбнулся Гвидион. – Он хотел только защитить тебя и делал это по моему приказу.

– Да, я понимаю, – согласилась Эйлонви, – и, честно говоря, очень быстро захотела, чтобы вы все оказались рядом. Но было уже слишком поздно. Чуть мы выбрались из замка, как Мэгг набросился на меня, связал, сунул в рот какую-то тряпку, бррр! – такая гадость! С тряпкой во рту, немая как рыба!

Эйлонви скривилась, будто снова почувствовала во рту отвратительный кляп.

– Но этой тряпкой он только напортил сам себе, – усмехнулась она. – Пока ваш поисковый отряд не отъехал достаточно далеко, Мэгг таился в холмах. А потом поволок меня в лодку. Тут я и уронила свой шар. Поскольку он заткнул мне рот, я не могла ему ничего объяснить, и золотой мой шар остался валяться на песке.

Эйлонви звонко рассмеялась.

– Ну и обозлилась же на него Акрен! Она просто в ярость пришла, когда увидела, что у меня нет моей игрушки. Просто чудо, что она тут же не оторвала Мэггу его мерзкую голову. А со мной она была очень нежна и ласкова. Тогда я и поняла, что Акрен задумала какую-то гадость.

Тарен сидел напряженный, словно натянутая струна. Он переживал каждое слово Эйлонви, будто все не кончилось, а лишь только начинается и нужно нестись ей на помощь немедленно. Эйлонви покосилась на него и продолжала:

– Но Акрен не теряла времени. Она произнесла надо мной какое-то заклинание, и после этого я уже мало что помню. До тех пор, пока золотой шар снова не оказался у меня в руках. А затем… затем все стало каким-то странным. Это трудно объяснить. В его свете я вдруг увидела вас всех. Нет, я видела вас и раньше, но всего лишь глазами. А глаза были словно бы не мои. Но теперь я вас увидела… нет, почувствовала сердцем! И в глубине сердца слышала вашу страстную мольбу, чтобы я освободилась от заклинания, разрушила его. Я вдруг поняла, что хочу этого не меньше вас.

Эйлонви обвела глазами притихших слушателей.

– И все же казалось, что во мне сидит вторая Эйлонви. Одна жаждала освободиться, другая упиралась. Понимаете, та, другая я ужасно хотела стать волшебницей и нашептывала первой, внутренней Эйлонви, что, уничтожив книгу, она потеряет всю свою колдовскую силу! И знаешь, что я вспомнила? – повернулась она к Тарену. – Я вдруг поняла, что чувствовал ты давно в Болотах Морвы, когда решил отказаться от волшебной фибулы Адаона.

Эйлонви нежно улыбнулась Тарену и тут же снова нахмурилась. Тень неприятных воспоминаний скользнула по ее лицу.

– А потом стало так страшно! – Эйлонви спрятала лицо в ладони. – Я лучше не буду об этом говорить. – Она некоторое время помолчала. – Теперь уж мне никогда не быть волшебницей! Я всего-навсего обыкновенная девушка.

– Это не так уж мало, принцесса, – мягко сказал Гвидион. – Да, ты многим пожертвовала. Но можешь гордиться – ты помешала Акрен стать правительницей Придайна. Мы обязаны тебе больше, чем просто жизнью.

Эйлонви, казалось, не слышала его.

– Я не жалею о книге заклинаний. Даже рада, что она сгорела, – прошептала она. – Но мне жаль моей игрушки. Мой золотой шарик, наверное, булькнул на дно и навсегда канул в море. – Она вздохнула. – С этим ничего не поделаешь. Но мне так будет не хватать его.

Тарен краем глаза заметил мелькнувшую в сером небе черную точку. Он вгляделся и стремительно вскочил на ноги. К ним, увеличиваясь с каждым мгновением, неслась Карр!

– Нашлась! – закричал Ффлеуддур.

Уши Ллиан поднялись, длинные ее усы дрогнули, лапы напряглись, словно она изготовилась к прыжку. Но неожиданно для всех громадная кошка села, обвилась хвостом и приветливо замурлыкала. Она приветствовала свою бывшую соперницу.

Встрепанные перья Карр торчали во все стороны. Она принялась кружить над самой головой Эйлонви. Несмотря на то что сейчас Карр напоминала самую обыкновенную ободранную ворону, она была, кажется, очень довольна собой и верещала не переставая.

– Игррушка! – каркала она. – Игрррушка! Карр!