Ллойд Александер - Замок Ллира [litres]

Гвидион прыгнул вперед.

– Твоя сила иссякла, Акрен! – воскликнул он.

На короткий миг волшебница пошатнулась, затем бросилась бежать из Большого зала. Тарен, не обращая на пламя никакого внимания, метнулся к Эйлонви и с трудом поднял ее. Гвидион тем временем устремился в погоню за Акрен. Бард выхватил меч и последовал за принцем Дон. Мэгг исчез. Гурги и Рун поспешили на помощь Тарену. Через несколько мгновений вернулся мертвенно-бледный Ффлеуддур.

– Паук пытается нас утопить! – крикнул он. – Мэгг открыл ворота к морю!

В тот же миг, как бард сказал это, Тарен услышал грохот приближающегося прибоя. Стены Каер Колур дрожали. Взвалив бессознательную Эйлонви себе на плечи, Тарен, шатаясь, шагнул в разрушенный проем. Карр кружила над башнями замка, отчаянно каркая. Ффлеуддур торопил спутников, увлекая их к воротам, где была надежда найти лодку. Тарен с тяжелой ношей на плечах следовал за ним. С ужасом он увидел, что окованные железом ворота почти снесены с петель свирепым потоком воды. Обескураженные и растерянные, они повернули назад, а пенистый прилив обрушивался на остров, как разъяренный зверь.

За стенами на гребне высокой волны колыхался корабль Акрен. Мачта его покосилась, паруса хлопали. Спасшиеся воины королевы цеплялись за борта, пытаясь выбраться на палубу. На носу корабля стоял Мэгг. Лицо его было искажено ненавистью и мстительной злобой. Он потрясал кулаками в сторону рушащейся крепости. Обломки лодки Гвидиона кружились в водовороте волн. Тарен понимал, что вместе с лодкой гибнет их надежда отсюда вырваться.

Стены рушились под натиском волны. Камни содрогались и раскалывались. Башни Каер Колур раскачивались, земля под ногами Тарена дрожала.

Над воем и грохотом зазвенел голос Гвидиона:

– Спасайтесь! Каер Колур разрушен! Прыгайте дальше от стен, или они раздавят вас!

Тарен видел, как принц из Дома Дон вскарабкался на самую высокую часть береговой насыпи, куда убежала Акрен. Он пытался увести ее от падающих камней, но она отбивалась и царапала ему лицо. Ее визг и проклятия прорывались сквозь грохот прибоя. Насыпь осела. Гвидион зашатался и упал.

Стены рухнули. Последний барьер между ними и рассвирепевшим морем пал. Шипящая пелена воды закрыла небо. Тарен прижал Эйлонви к себе. Соленая пена душила, безжалостные удары упругих волн почти вырвали девушку из его рук. Он пытался встать, но остров вокруг раскалывался и тонул в гигантском водовороте. Вцепившись в Эйлонви, Тарен последним усилием вырвался из цепкой круговерти волн. Закрученные высокие буруны, увенчанные гривами грязной пены, словно дикие лошади, швыряли его из стороны в сторону.

Он то исчезал под волнами, то выныривал, а море отнимало у него силы, не давало дышать. И все же он не терял надежды, потому что волны несли его вместе с хрупкой ношей к спасительному берегу. Ошеломленный, полуослепший, Тарен различил средь черно-зеленых гребней утихающий на мелководье прибой. Он попытался грести свободной рукой, но обессиленное тело его уже не слушалось. Он провалился в темную бездну.

Тарен очнулся под низким серым небом. Рев в ушах не был шумом прибоя. На юношу смотрели два огромных желтых глаза. Рев стал громче и явственнее. Жаркое дыхание опалило его лицо. Когда взор Тарена окончательно прояснился, он увидел ряд острых зубов и пару ушей с кисточками. В страхе он сообразил наконец, что распластан на земле, а над ним нависла Ллиан и одна ее огромная лапа покоится у него на груди. Он закричал и попытался высвободиться.

– Привет, привет. – Теперь над ним склонился принц Рун. На круглом его лице сияла прежняя безмятежная улыбка.

Рядом стоял Ффлеуддур. Бард, как и Рун, вымок до нитки, с его желтых волос свисали водоросли.

– Только не двигайся, – сказал Ффлеуддур. – Ллиан не сделает тебе ничего плохого. Она настроена вполне дружелюбно, хотя, признаюсь, способ, которым она это выражает, довольно странный. – Он потрепал гигантскую кошку по голове и почесал ей подбородок под грозными челюстями. – Ну, Ллиан, – ласково уговаривал он, – ты же хорошая девочка. Не стой на моем друге. Он еще к этому не привык. Возьми себя в лапы, вернее, убери свою лапу. А я наиграю тебе прекрасную мелодию, как только высохнут струны на моей арфе.

Ффлеуддур еще раз обернулся к Тарену:

– Мы должны поблагодарить Ллиан за то… в сущности, за все! За все, что она сделала. Ведь это она выловила нас всех по очереди из воды, после того как нашу бравую команду смыло в море. Если бы не она, боюсь, мы бы так и остались в пучине.