Макс Корбин - Последний экзамен колдуна [litres]

– Просто помни, – предупредил Валентайн, – одновременно со смертью Саймона умрет и твой дружок.

Я пнул Ферона в бедро, заставив его опуститься на колени, и ногой подтянул к себе револьвер, что лежал недалеко. Оружие было тяжелее моего ФН, а хватка скользких пальцев, хоть раны уже затянулись, была ненадежной. Если новые твари будут столь же быстрыми, я промажу.

– Странная расточительность, – заметил я. – Зачем же было вкладывать столько сил: открывать печати, обучать и опекать?

– Строптивым он стал слишком, непослушным.

Так ли тяжело подобрать рычаги влияния? Саймона ведь еще можно использовать. Чего бы они ни пытались достичь со смертью деда, затея сорвалась. И смерть такого агента… В конце концов, его обратить…

Я засмеялся.

– А если так? – спросил я, приставив к голове Ферона ствол.

Глаза Валентайна полыхнули гневом, хоть ничем другим он раздражения и не выдал, я угадал. В дверь вломилась пара оборванцев с красными глазами и тоненькими клыками новорожденных. В окно запрыгнул охранник, а за ним портовая шлюха. Складские работяги? Тупое мясо без единой мысли в глазах и жаждой крови на лице. Последним в окно влезла сочащаяся лимфой и покрытая прахом тварь. Вместо левой ладони конечность заканчивалась обломками костей предплечья. Пулеметчик, которого я накрыл сферой?

Это все? Или там снаружи их целая армия? Парочки тех, что я видел на дороге, точно нет.

– И что это меняет? – улыбнулся Ноа.

Я взвел курок.

– Стой! – рявкнул вампир. Его миньоны замерли.

– Не считай меня идиотом, кровосос, – изрек я и попытался диктовать свои условия: – Отпусти моего друга, пока твой не потерял остатки мозгов.

– И что помешает тебе убить его, когда я исполню твое желание. Только о чести и слове не заливай. Все равно не поверю.

– Я лишусь последнего рычага влияния, и ты нас убьешь. Сами мы с тобой не справимся.

– Справедливо, но один раз вы уже меня обманули. Я действительно поверил, что Брайс Кинкейд приперся на склад.

– Тебе решать.

– Да убей ты его просто! – рявкнул Саймон. Я полоснул наглеца кинжалом по уху, чтобы молчал. Сдерживать ярость клинка и так нелегко было. Ферриш нашептывал мне о силе и мощи, которой я могу достичь под его покровительством. Всего лишь надо было полоснуть кинжалом по горлу, нажать на курок… Все что угодно, лишь бы Саймон сдох.

Грезы были сладкими, более того, дух поднял ставки. Теперь я не только мог освободиться от печатей, но еще и получал возможность выжить, сбежать от вампиров. Видение того, как я растворяюсь в эфире, возношусь в небо и материализуюсь в любой точке города, больно давило на виски, принципы и совесть. Где-то в другом месте, при других условиях это было бы невозможным, но здесь и сейчас в воздухе было разлито море эфира, а хозяин места был занят борьбой со смертью. Да и есть ли у меня выбор? Что я могу сделать против мастера с колдовскими трюками? Да еще и миньоны эти. При всем безумстве в глазах, даже обгорелая тушка в атаку не рвется.

Ферриш потерял терпение. Дух совершенно не понимал, почему я медлю, ведь жертва была в моих руках, охота закончилась, пришло время собирать трофеи. Его предложение приобрело четкие временны́е рамки. Мгновения, что утекали как вода сквозь пальцы.

Всего лишь спустить курок… И не надо будет годами взламывать печати. Я смогу стать колдуном, пойду по стопам отца и деда, стану полезным клану, отомщу за деда!

Всего лишь спустить курок… И Брайан Мак-Лили, спасший мне жизнь несколькими часами ранее, умрет. А что будет с Гарри? Ничего хорошего, если Валентайн в сговоре с Фейрберном.

Я уйду – они умрут. И что мне сказать матери Брайана? Как смотреть в глаза его брату, женатому на племяннице Салли. Не нужна мне сила, добытая такой ценой. Не смогу я жить… Ха, разогнался! Ты мертв, Дункан Кинкейд!

Извини, древний дух, ты не понял меня в прошлый раз, вряд ли поймешь и сейчас. При всем уважении к той роли, что ты сыграл в возвышении моей семьи и клана, люди и эфириалы мыслят по-разному. Я не брошу друзей. По крайней мере, попытаюсь что-то изменить.

Руку кольнуло сожалением, злость ушла из кинжала, и клинок в руке стал совершенно обычным куском металла.

– Что смешного? – поинтересовался Валентайн.

Я и не заметил, как начал улыбаться. Провалил последний экзамен, но сожаления не чувствовал. Дед бы не одобрил такого решения. Знаю, старик бы меня отругал, попадись ему такая возможность, но в душе он бы мной гордился. Потому что Кинкейды не ищут силы для себя!