Макс Корбин - Ядовитая планета (СИ)

Списанный торпедоносец болтался в межсистемном пространстве Детройта, Валгаллы и Йорктара. Даже не песчинка — нано-частичка, затерянная в бескрайних просторах, вдали от основных гиперпространственных трасс. Идея таких схронов была не нова и ВКС с ЦРУ, и контрабандисты с пиратами всех мастей активно прятали технику и товары вдали от губительных лучей солнечной радиации и гравитационных полей. Места в космосе много, а риск обнаружить такой схрон стремится к нулю. Вот потерять — намного проще, поэтому в таких местах обычно ставили маяки, работающие в пассивном режиме и активирующиеся кодовым сигналом. Торпедоносец же был практически мертв. Все его системы не просто спали, а были полностью выключены. Ну, почти все. Продублированный тремя независимыми контурами мирно тикал таймер, отсчитывающий последние секунды консервации.

3… 2… 1… Проснулась базовая система главного корабельного компьютера и практически сразу же загрузилась операционная система. Началась проверка систем жизнеобеспечения, навигации и вооружения. Очнулся реактор и первым же делом начал подавать энергию в отопительную систему корабля. Заработала искусственная гравитация, на пару с воздушными фильтрами проснулись синтезаторы кислорода. Отметили нормальное давление, химический состав воздуха и вновь перешли в спящий режим.

Последней проснулась система анабиоза. Хотя если придраться, каждая из двенадцати капсул, спрятанных в технологичной нише медотсека, сама по себе была автономной системой с собственным энергообеспечением. Огромный металлический шар рободоктора под потолком треснул и выпустил разнокалиберные многосуставные конечности, став похожим на паука. Шар переместился по потолку ближе к капсулам, завел «за спину» ненужный инструментарий, перед собой выставив две самые толстые и крепкие конечности с клешнями-хваталками, взялся за крепления одной из капсул и без особого труда транспортировал ее на стол. Толстые конечности переместились за спину, а на смену им пришли манипуляторы изящней, отдаленно напоминающие человеческие руки, правда каждая ладонь имела по два больших пальца, что не мешало им ловко нажимать на кнопки. Еще один, по-паучьему тонкий манипулятор ткнул в разъем карту-идентификатор, что являлась аналогом медицинского удостоверения для машины.

Машины быстро договорились меж собой, и короткое гудение воздухозаборников сообщило о том, что газ выкачан, а давление выравнено. Крышка капсулы плавно сдвинулась вправо, а над человеческим телом внутри замелькали другие манипуляторы со встроенными сканерами. Получив нужную информацию рободок определили количество и качество смесей, необходимых человеку для скорейшего восстановления и тут же ввел их бесконтактным шприцем в сонную артерию. Манипуляторы сдвинулись назад, и только глаз камеры продолжил неподвижно и безропотно, как умеет только машина, наблюдать за человеком.

Подвижный желатиновый глаз надо мной обрел четкие очертания, а потом прорисовалось шарообразное тело и пучок разнокалиберных лапок за ним. Если бы не препараты, медленно разлагающиеся на составляющие, и назойливая мысль о лимонном желе, я бы, наверное, испугался. А так понял, что это дроид до того, как выбросил из головы это чертово желе.

— Бойд, Скотина! — выругался я в голос, как только включились мозги. Горло першило как после дешевого алкоголя и паршивых сигарет. Ненавижу сигареты! И Бойда ненавижу. — Старый подлый боров!

Хм…, а где эта скотина прячется?

Я оттолкнул лапу назойливого дроида, ослепившего меня сканером и, поднявшись на локтях, осмотрел пустую комнату. Стандартный медицинский блок, без доктора, без Бойда. Да бог с ним, со стариком, мог бы хоть амбала какого приставить. Где все?

— Эй, железяка, где я?

— В медицинском отсеке, капитан, — проинформировал синтетический голос. — Чувствуете дезориентацию? — спросил он и вновь полез ко мне со сканером, а я так же на автомате от него отмахнулся.

Капитан значит… Это хорошо. Я вновь лег, чтобы думалось легче. Значит, свою часть сделки старик таки выполнил хотя бы частично.

— Год?

— Семьсот сорок девятый п. д. — На этот раз железяка не стала лезть с вопросами о проблемах памяти и потери во времени. Видать для выходящих из анабиоза — обычный вопрос.

П. д. это у нас «подписание договора» об объединении. Когда ивари — завоеватели-неудачники и хьюмы — коренные жители Земли объединились в одну человеческую расу, смешав гены. Ко мне это, правда не относится. Впервые меня запихнули в капсулу анабиоза еще до объединения в самом начале вторжения, а разморозили только в семьсот сорок четвертом и то для опытов, попутно стерев память. А может потеря — действительно побочка от длительного пребывания в капсуле. Мне тогда много какой лапши на уши навешали, но вот второй раз память точно стирали умышленно. И если бы не инопланетное разумное насекомое, сжегшее мне руку, фиг бы я ее вернул. Так бы и мотался исполнительным болванчиком по рабским рудникам диких планет.