Кай Майер - Аромат книг [litres]

Часы должны были пробить полночь, когда Мерси наконец пожелала обоим спокойной ночи и по скрипучей лестнице спустилась с чердака. Баловство Темпест с книгами немного отвлекло её от занимавших голову мыслей, но она не была уверена, что этой ночью сможет заснуть. Прежде чем лечь, девушка тщательно проверила все печные заслонки в доме, хотя и прекрасно понимала, что они не защитят её от Александрийского пламени, если ему вздумается нанести ей визит.

Собираясь наконец подняться в спальню, Мерси ещё раз внимательно оглядела лавку. Она как раз нажала на дверную ручку, чтобы убедиться в том, что дверь заперта, когда заметила в переулке напротив лавки чью-то фигуру. В этот поздний час переулок был пуст, и только на противоположной его стороне стоял человек в длинном пальто с непокрытой головой. Облокотившись о стену, он смотрел в её направлении.

Отперев дверь, Мерси выглянула наружу. Стало ощутимо прохладнее, сгустился ночной туман, в клубах которого переулок едва просматривался в обе стороны. Паб «Ветчина» уже давно закрылся. С соседних улиц доносился приглушённый цокот копыт и невразумительная болтовня пьяного гуляки.

– Добрый вечер, Седрик, – произнесла она, дойдя до середины переулка с сердечной книгой в левой руке.

Молодой человек отделился от стены, но не шагнул ей навстречу. Его глаза скрывались в тени, слабый свет газового уличного фонаря освещал лишь его рот и подбородок.

– Добрый вечер, Мерси.

– Вы привели с собой своих добрых знакомых из Академии, чтобы взять меня под стражу?

– Вы всерьёз думали, что я способен на это?

– Ну, до конца я не была уверена.

По лицу Седрика было видно, что он озадачен, но потом он всё же улыбнулся. Ночью, в тумане, его улыбка казалась ещё более загадочной, чем всегда, а длинные чёрные волосы свисали неряшливее обычного.

Она смерила его подозрительным взглядом.

– Если вы пришли, чтобы извиниться за сцену, которую устроили мне у себя в прихожей, то…

– Я пришёл попрощаться с вами, Мерси.

– Вот как, – тихо произнесла она.

– И вернуть вам вот это. – Он сунул руку в карман плаща, достал что-то, завёрнутое в шёлковый платок, и протянул его Мерси.

Чтобы понять, что это, ей не нужно было даже касаться подарка.

– Вам она нужнее, чем мне.

– Мне она больше не пригодится. Моё членство в Ложе хорошего вкуса больше не играет роли. В ближайшее время мне придётся заниматься другими делами.

Мерси подумала о письме Фионы Ферфакс, лежавшем в лавке в нескольких шагах от них, и задалась вопросом, не навела ли она, сама того не желая, Седрика на след семейства Розенкрейц.

Не будучи уверенной, может ли напрямую поинтересоваться планами Седрика, не возбудив в нём недоверия, девушка произнесла:

– Эдвард Торндайк был основателем Ложи. Означает ли это, что теперь её распустят?

Седрик усмехнулся уголком рта.

– Во всяком случае, без своего магистра у остальных членов Ложи поубавится охоты пускать в ход всякие дьявольские машины. Не думаю, что они будут продолжать заниматься ими с таким же энтузиазмом. – Он по-прежнему протягивал ей предмет, завёрнутый в шёлковый платок. – Возьмите же, наконец.

Мерси приняла подарок и развернула шёлковый платок, в который была завёрнута Лупа истины.

– Ну что ж, – сказала она нерешительно, – благодарю вас.

– Мне кажется, для вас она имеет особое значение.

– Возможно, потому, что мне было известно, какое значение она имела для вас. Теперь она привлекает меня куда меньше.

– Вам нелегко угодить.

– Вы вышвырнули меня из своего дома.

Он набрал в грудь воздуха:

– Вы правы, за это мне действительно следует попросить у вас прощения.

– Бросьте, Седрик. Если вопреки всем ожиданиям один из нас снова перейдёт другому дорогу, вероятно, я ещё дам вам пару поводов разозлиться на меня. Вместо ваших извинений я лучше оставлю у себя в запасе эту историю в качестве козыря и упомяну её в нужный момент. Скажу: а помните, тогда, в вашей прихожей?..

На этот раз улыбка, заигравшая на его лице, похоже, была искренней. Впрочем, Мерси часто сомневалась в справедливости своих суждений, если дело касалось Седрика де Астарака. В конце концов, он по-прежнему оставался агентом Адамантовой академии. Притворство было его профессией.

Он шагнул к ней, бледный свет фонаря иначе упал на его лицо, и Мерси увидела, что его глаза запали, налились кровью, а вены на виске чуть ли не почернели.

– Боже милосердный, что с вами случилось?!