Кай Майер - Аромат книг [litres]

Возле ракушки, закрывавшей правый глаз, зашевелились пальцы, которые приподняли её и что-то подсунули под её край. Прежде чем Мерси поняла, что это, то же повторилось с ракушкой, закрывавшей левый глаз. Она инстинктивно зажмурилась. Под ракушкой что-то шевелилось, тонкие лапки щекотали чувствительную кожу.

– Megalorrhina Acidumi, – объяснила мадам Ксу. – Подвид жуков с острова Борнео. Под каждой ракушкой находится по одному жуку. Это совершенно безобидные насекомые, они не кусаются, у них нет жала. Однако если их напугать, – а ты скоро узнаешь, что такое настоящая паника, дитя моё, – они выделяют жидкость, призванную отпугнуть их врагов. К несчастью, она мгновенно разъедает человеческие глаза. Как только ты почувствуешь жжение, у тебя будет всего лишь полминуты, чтобы смыть жидкость.

Кто-то демонстративно поплескал водой, видимо, налитой в таз. Вероятно, это был тот же слуга, который доставил жуков.

– Всё готово, – продолжала мадам Ксу. – Назови мне лишь одно имя, и мы освободим жуков из их заточения и сделаем всё возможное, чтобы спасти твои глаза. Чего стоит библиомант, неспособный читать?

Мерси едва понимала, что говорит ей старуха-китаянка. Лихорадочное щекотание лапок в непосредственной близости от её век поглощало всё её внимание. Она больше не чувствовала рук, которые держали её, и была не в состоянии думать даже для того, чтобы просто дышать, ей приходилось прилагать усилия. Её сердце стучало как сумасшедшее, в горле стоял комок. У Мерси появилось чувство, что движения каждой лапки насекомых она ощущает по отдельности: нежное скольжение по коже, а вслед за ним – едва заметное натяжение из-за зазубрин на лапках, благодаря которым жуки удерживались на вертикальной поверхности. Ей казалось, что по её зажмуренным глазам скользят головки репейников: это не больно, но с человеком просто не могло произойти ничего подобного.

– Жуки всё ещё ищут выход, – пояснила мадам Ксу, – однако скоро они поймут, что выхода не существует.

Мерси изо всех сил задёргалась в надежде вырваться из рук охранников. Она выкрикивала проклятия, но всё было напрасно.

– Только одно имя, – продолжала старуха.

«Птолеми!» – мысленно прокричала Мерси, однако слова не шли с её губ. Она терпеть его не могла, неужели во имя него она сейчас может потерять зрение? Было легче лёгкого выдать Птолеми, если забыть о том, что он неизбежно приведёт людей мадам Ксу к Валентину. Просто притвориться на пару секунд, что речь сейчас вовсе не о Валентине. Однако Мерси любила Валентина как отца, и ей легче было умереть раньше его здесь, в Лаймхаузе, чем допустить, чтобы оставшиеся несколько месяцев жизни он провёл в руках мадам Ксу.

Никогда ещё ответственность за жизни других людей не ложилась на плечи Мерси столь тяжёлым бременем: от неё зависела не только судьба Валентина, но и то, что будет с Гровером и остальными. Господи, какой же она была непроходимой идиоткой, что понадеялась на свои способности библиомантки!

Щекотание усилилось, жуки всё чаще наталкивались на ракушки, всё быстрее бегали по векам Мерси в различных направлениях.

– Только одно слово, – повторила мадам Ксу, словно гипнотизируя девочку. – Одно имя, которое спасёт всех вас.

Это была ложь. Мерси почувствовала это сразу, китаянка даже не успела закончить фразу. До сих пор Ксу говорила правду, однако теперь её голос звучал иначе, как-то умиротворяюще, и в глубине души она прекрасно знала, что никуда не отпустит четырёх пробравшихся к ней воришек. Чьё бы имя она ни назвала, живой Мерси отсюда не выйдет. И Гровера, Темпест и Филандера они тоже убьют.

Мерси снова вспомнила о своей сердечной книге – лишь на мгновение, попыталась мысленно определить, где она может находиться, однако ей это не удалось: на неё свалилось слишком много всего.

– Бедный ребёнок, – произнесла мадам Ксу, и Мерси почувствовала, что по её щекам сквозь едва заметные щели между кожей и ракушками течёт что-то липкое и густое, но не слёзы.

В ту же секунду она ощутила жжение в глазах.

Пока охранники вели его и Темпест обратно по металлическому мостику в направлении бурлящих котлов, Филандер сверху обозревал огромный павильон.

Гровера не было видно. По-видимому, ему удалось сбежать, во всяком случае, пока при этой мысли Филандер чувствовал облегчение, смешанное с разочарованием. Гровер, несомненно, вылезет из кожи вон, но попытается освободить свою сестру и его, Филандера. Однако в то же время Филандера не оставляла в покое мысль, что времени для этого больше не оставалось и что только у Мерси хватило бы сил противостоять противнику, настолько их превосходящему. Хотя Филандер не был уверен в этом, тем более что он понятия не имел, куда она подевалась.