Н. Джемисин: Врата Обелиска [litres]

Похоже на удар обращенной внутрь орогении вроде того, как некий Страж однажды убил человека по имени Иннон.

Джиджа рассыпается точно так же, хотя не так мокро. Он из хрупкого материала, сделан на скорую руку и плохо. Его осколки рассыпаются у ног Нэссун. Нэссун долгое болезненное мгновение смотрит на останки отца. За ее спиной, в Найденной Луне и Джекити, в домиках загораются огни. Громовой раскат сапфира разбудил всех. Там суматоха, голоса, хаотичное сэссенье и ощупывание земли.

Сталь смотрит на Джиджу вместе с ней.

– Это никогда не кончится, – говорит он. – Лучше не становится.

Нэссун не говорит ничего. Слова Стали падают в нее, как камень в воду, но по ней не расходятся круги.

– В конце концов ты убьешь всех, кого любишь. Мать. Шаффу. Всех твоих друзей в Найденной Луне. Иного пути нет.

Она закрывает глаза.

– Пути нет… кроме одного. – Тщательно выдержанная пауза. – Подсказать?

Подходит Шаффа. Она сэссит его, его жужжание, постоянную пытку той штуки у него в мозгу, которую он не хочет позволить ей удалить. Шаффа, который любит ее.

В конце концов ты убьешь всех, кого любишь.

– Да, – заставляет она себя сказать. – Скажи, как мне не… – Она осекается. Она не может сказать «не навредить им», поскольку уже стольким навредила. Она чудовище. Но должен быть способ сдержать ее чудовищную сущность. Ибо нужно покончить с угрозой существованию орогенов.

– Луна возвращается, Нэссун. Она была потеряна так давно, улетела, как мячик на резинке – но эта резинка тянет ее обратно. Если ее оставить как есть, она пройдет мимо и снова улетит; она уже несколько раз так делала.

Она видит один глаз отца в осколке его лица, глядящий на нее из груды обломков. У него были зеленые глаза, и теперь они стали дымчатым перидотом красивого оттенка.

– При помощи Врат ты можешь… подтолкнуть ее. Чуть-чуть. Исправить ее тра… – мягкий, смешливый звук. – Путь, которым следует Луна. Вместо того чтобы дать ей пройти мимо снова потерявшейся скиталицей, верни ее домой. Отец-Земля тоскует по ней. Верни ее и дай им воссоединиться.

О. О . Она внезапно понимает, почему Отец-Земля хочет ее смерти.

– Это будет ужасно, – тихо говорит Сталь почти на ухо ей. Поскольку придвинулся ближе. – Это покончит с Пятым временем года. Со всеми временами года. И все же… ты не должна больше переживать того, что чувствуешь сейчас. Больше никто не будет страдать.

Нэссун поворачивается к Стали. Он склонился к ней почти с комическим лукавством на лице.

Затем подбегает Шаффа и останавливается перед ними. Он смотрит на останки Джиджи, и она замечает тот момент, когда он понимает, что он видит, – это волной проходит по его лицу. Он поднимает на нее льдистый взгляд, и она изучает его лицо, а нутро у нее сводит от предчувствия неизбежного наказания.

На его лице только страдание. Страх за нее, печаль от ее поведения, тревога за ее окровавленное плечо. Настороженность и защитный гнев, когда он сосредоточивается на Стали. Он по-прежнему ее Шаффа. Боль за Джиджу ослабевает от его взгляда. Шаффа будет любить ее, чем бы она ни стала.

Потому Нэссун поворачивается к Стали и говорит:

– Расскажи мне, как вернуть Луну домой.

Удушливая Зима: 2714–2719 по Имперскому летоисчислению. Непосредственная причина: извержение вулкана. Локализация: Антарктика близ Деветериса. Извержение вулкана Акок окутало облаками тонкого пепла пространство радиусом в пять сотен миль. Этот пепел затвердевал в легких и на слизистых оболочках. Пять лет без солнца, хотя северное полушарие не так сильно пострадало (всего два года).

Кислотная Зима: 2322–2329 по Имперскому летоисчислению. Непосредственная причина: землетрясение выше десяти баллов. Локализация: неизвестно, далеко в океане. Внезапное смещение пластов привело к возникновению цепи вулканов на пути основного океанского течения. Это течение, идущее к западному побережью и в конце концов вокруг всего Спокойствия, было отравлено кислотой. Большинство прибрежных поселений погибло от начального цунами, остальные ослабели или были вынуждены переселиться, когда их флоты и портовые сооружения пострадали от коррозии, а рыбная ловля заглохла. Затемнение атмосферы облаками длилось семь лет, уровень pH прибрежных вод много лет оставался непригодным для жизни.