Максим Аронов - От беды к беде

В последнем файле я нашел отчет комиссии. Он показался мне квинтэссенцией холодного расчета, черствости и бездушия. Приказ за неразборчивой подписью: в связи с открытием новых месторождений и нерентабельности спасательной экспедиции попытки связи с колонией прекратить, финансирование направить на другие проекты, документы уничтожить. Теперь мне стало ясно, почему нигде нет списка колонистов: 40 тысяч человек попросту списали. Я захлопнул ноутбук, и рухнул на койку.

Утром от пыльной бури не осталось и следа. Видимость – миллион на миллион. На чистом голубом небе – ни облачка.

Я включил атмосферный режим, взлетел и помчался к руинам. Подо мной промелькнули разрушенные дома. Я не доехал до них совсем немного. А теперь устрою себе обзорную экскурсию – как знать, может быть, мне улыбнется… нет, надеюсь, что не псина. Я развернул машину на северо-запад.

Надо тщательно следить, чтобы корабль не вышел на сверхзвук и грохотом ударной волны не привлек бы к себе внимание. Вихревые двигатели тихо посвистывают, их заглушает даже негромкий гул рассекаемого корпусом и крыльями воздуха. Руки ладонями вниз лежат на ручках управления, звездолет слился со мной в единое целое. Внизу все та же унылая бурая пустыня.

Через некоторое время пустыня сменилась пестрыми квадратами полей и скоплениями домиков – крестьяне? Вдали что-то заблестело: да это река, большая река! Я помчался над руслом. Из туманной дымки на горизонте показался город, окруженный мрачной крепостной стеной. Высокие шпили темного каменного замка вонзались в синее небо. Не желая пугать жителей, я не стал приближаться к нему, отвернув в сторону. Все так же мелькали поля, селения, речушки и небольшие озера.

Вскоре я увидел столб черного дыма. Еще один город промелькнул подо мной, внизу что-то горело и копошилось. Я заложил крутой вираж, сбросил скорость и, наконец, понял, что происходит внизу. Лоб стал холодным и липким. Это страшная, чудовищная по своей жестокости бойня. Одни люди копьями, стрелами, мечами и дротиками убивают других, безоружных, которые пытаются убежать, скрыться между каменных и деревянных построек.

Убийцы так поглощены своим черным делом, что не заметили звездолет. Я развернулся и включил нейтронные пушки. Уточнил прицел, его марка скользнула по агрессорам – их хорошо видно, их много, очень много. Откинул защитную крышечку, с красной кнопки «Залп». Как только я нажму гашетку, упакованные нейтроны разнесут все, превращая дома в обгорелую труху, а живую плоть в обугленные лохмотья.

Я нажал… Стой, тварь дрожащая! А какое ты имеешь право вмешиваться в происходящее? Что тебе известно об обитателях этой планеты? Да и вообще, кто ты такой: явился незваный в чужой монастырь и вершишь «правосудие»? Мысли промелькнули молнией, их затмила одна-единственная, всепоглощающая и всепрощающая аксиома: да пошло бы оно все!!! Не могу спокойно смотреть, как убивают безоружных! Я вдавил кнопку так, словно хотел сломать ограничитель. Нейтронные пушки зашелестели. И кара небесная обрушилась на творящих, по моему разумению, зло.

Пожалуй, нейтронные пушки даже на минимальной мощности – слишком сильное средство: они оставили в центре города дымящуюся черную полосу, они уничтожили все и всех, кто попал пол залп – не разбирая, кто прав, кто виноват, кто палач, а кто жертва.

Получив жестокий урок, агрессоры прекратили черное дело. Я видел, как они, бросив оружие, бежали по улицам к распахнутым городским воротам. Все, довольно – чувствуя себя опустошенным, выжатым как лимон, я потянул ручку управления вбок и на себя. Звездолет взвился в боевом развороте и полетел в сторону руин.

Надев полный бронекостюм, рассчитанный на условия самых неблагоприятных планет, я три дня бродил по руинам, осматривая остатки зданий, разрушенных храмов и подземелий. Ничего – передо мной был самый обычный мертвый средневековый город, буквально усеянный черепами и костями, жутко хрустевшими под бронированными ботинками.

На четвертый день, обыскав все более-менее приличные здания, я сменил методику и стал наблюдать за местной живностью. Скорпионы и тарантулы привели меня к хорошо сохранившемуся неприметному зданию недалеко от окраины города. В первый раз я не обнаружил в нем ничего способного меня заинтересовать. Но теперь у меня было преимущество: я знал, что искать надо здесь.

В здании было два уровня с одинаковой планировкой – несколько коридоров и маленькие зарешеченные комнаты. В некоторых белели человеческие кости. По заваленной обломками лестнице я спустился на подземный этаж, и увидел несколько неприметных трещин в стене. «Вот оно» – возликовал я, и начал стрелять из бластера: удары луча ломали, разбивали каменную кладку.