Алекс Макдуф - Корона мира

Тем временем затаившиеся в гроте Арриго сотоварищи уразумели, что Донато и Бруно столкнулись отнюдь не с волками и даже не с оборотнями, и дружно высыпали наружу. Первым подоспел на выручку своему лучшему собеседнику Серхио.

— Кто смеет оскорблять Донато, лучшего среди всех отбросов с помоек Мерано? Не ты ли, завсегдатай выгребных ям Тарантии? — обратился он к Майлдафу, ничуть не смещаясь тем, что перед ним приближенный Конана.

Все прочие замерли в ожидании реакции Бриана: нрав горца был непредсказуем, он мог и меч пустить в ход, как только что пустил в ход кулак, но перепалка продолжалась.

— Я смею, ты, дерьмо кушитского козла, — уперев руки в бока и заткнув пальцы за пояс, ответствовал Майлдаф. — И указываю тебе, что буду поступать так и впредь, почтенный.

Серхио разозлился, а злость — дурной советчик.

— Любовник морской ведьмы… — начал боцман, но Бриан не дал ему договорить.

— И неоднократно, — согласился он. — Ведьмы — моя слабость, почтенный. Какие это женщины! Настоящие ведьмы! За что-то им нравлюсь. А ты — нет?

Серхио был сбит с толку и затруднился с ответом. И «да» и «нет» прозвучали бы нелепо.

— Нет… — начал он.

— Не уподоблюсь, — сказал, как отрубил, Бриан. — О чем говорить с тем, кто не ценит женскую прелесть? Сомнительно после этого называть тебя почтенным. Ты, скорее, непочтенный, что несомненно. К тому же мы хотим есть. Военачальник Арриго, нас накормят? — продолжил Майлдаф не терпящим возражений тоном дворцового распорядителя.

Арриго в изумлении воззрился на Майлдафа: даже для королевского телохранителя тот вел себя вызывающе. К тому же самого Конана покуда видно не было, и это настораживало. Военачальник собрался заявить об этом, но ему не дали сказать.

— Донато, если ты не будешь достаточно вежлив с этим месьором, твой брат в Мерано вычистит все выгребные ямы собственным языком. Бесплатно. — Вслед за Евсевием из темноты возникли еще двое. Градоначальника Мерано здесь знали все, и говорил сейчас он. — Мой указ о твоем аресте тоже не отменен, так что советую прикусить язык.

Обстановка становилась неприятно накаленной, поскольку Сотти обычно выполнял свои обещания.

— Месьоры, нам не стоит спорить, — счел нужным вмешаться Полагмар. Барон, встав между спорящими сторонами, своей внушительной фигурой перегородил тропу.

— В столь трудный час, когда король Конан вынужден заниматься нашим спасением, героически сражаясь в одиночку против массы врагов, нам не следует способствовать им, — с пафосом продолжил он.

Вряд ли моряки с «Полночной звезды» прониклись и воодушевились сими речами, однако новость о том, что Конан покинул отряд и бродит неведомо где по лесам в гордом одиночестве, отрезвила всех с быстротой молнии.

— Конан ушел? Один? — не понял Арриго. — Как же это случилось?

— Вот с этого я бы и предпочел начать нашу светскую беседу, поскольку необходимо определить, куда направить далее стопы наши. Добрый Бруно известил меня, что нашли вы чудесный камень с древними письменами. Могу ли я его увидеть?

Мягкий располагающий баритон Евсевия действовал завораживающе, о чем сам владелец помянутого баритона был прекрасно осведомлен. Отказать в просьбе, выраженной в подобной форме, было затруднительно, и аквилонца немедленно провели к камню.

Увидев плиту из серого гранита, тарантиец тут же бросил к стене лук и, не вспомнив даже о вожделенной еде, попросил разрешения не беспокоить его, пока он не придет к какому-нибудь решению.

— Какой уютный сид! — воскликнул Майлдаф, входя в грот. — После этих мокрых скал, набитых доверху туманом и волками, я чувствую себя почти как дома.

— Вы видели волков? — осторожно спросил Конти, восхищенно рассматривая этих четверых, возникших из сырой ночной мглы, с мечами, обагренными кровью врагов.

— Их, пожалуй, не увидишь! — усмехнулся Майлдаф, протягивая руки к огню. — Попадаются за каждым поворотом, точно у них тут сборища, как у пиктов на озере!

— И они вас не съели? — удивленно расширив глаза, вопросил Деггу.

— Меня? Меня и дракон-то не съел, не то что волки. Подавятся! — осклабился Майлдаф.

Словно в опровержение этой гнусной лжи совсем близко раздались рычание и повизгивание, за которыми последовал громкий, выразительный и долгий вой.

Все немедленно замолчали и замерли, ухватившись за рукояти мечей. Все, кроме четверых новоприбывших.

Барон Полагмар недоуменно уставился на Арриго, находящегося на привале в панцире и при звуках волчьего воя выхватывающего из ножен боевой меч.