Норман Хьюз - Братья по оружию

Но Гарбо неожиданно воспротивился:

— Нет. Браться за оружие тебе нельзя ни в коем случае, даже не помышляй об этом! Пока ты думаешь только о краже глиняной куклы, ты не представляешь опасности лично для Тусцеллы. Понимаешь? Приманка тоже не угроза, поскольку ни о чем не подозревает. И проклятый божок будет нем, как рыба! Стервятник не заподозрит неладного — до тех пор, пока не подоспеют мои молодцы. Вот такой вот план. Что ты об этом думаешь?

Конан пожал могучими плечами.

На его взгляд, в любом плане всегда имелись изъяны — и проявлялись они, как правило, в самый неподходящий момент. Но, с другой стороны… почему бы и не рискнуть? Конечно, если вознаграждение будет достойным.

Этот вопрос Гарбо, разумеется, предвидел. Сотня золотых перекочевала в карман северянина немедленно. Еще пятьсот он должен был получить, когда принесет статуэтку.

— Но Тусцелла ведь насторожится, когда обнаружит пропажу.

— Не успеет,— –хмыкнул коршенец.— Все предусмотрено. Вот только не взыщи — тебе я не могу ничего рассказать. Иначе, сам понимаешь, все пойдет прахом…

Эта часть плана нравилась Конану меньше всего — однако он уже дал согласие. Отступать было поздно.

Что ж, попробуем сыграть вслепую, решился северянин. Но даже с завязанными глазами он никому не даст себя одурачить!

Вечером следующего дня Гарбо вновь появился в покоях Месьора — и опять опоздал против назначенного часа.

— К тебе не так легко попасть незамеченным,— вместо извинений бросил он Грациану, который, в ожидании гостя, успел прикончить почти целый кувшин вина,— впрочем, никаких признаков опьянения не выказывая.— Ты же не хочешь, чтобы по городу пошли слухи о том, что мы опять что-то замышляем…

Месьор недобро усмехнулся в ответ. Глаза под набрякшими веками блеснули — но тут же вновь погасли, взор сделался привычно усталым и тусклым. И все же, доведись сейчас увидеть своего приятеля Конану — или Паломе — они были бы порядком удивлены, ибо человек, встретивший в своих покоях Гарбо, мало чем напоминал того Грациана, которого знали они. Зато любой коршенец старше сорока без колебаний заявил бы, что зрит перед собою тень графа Маргелия. Того самого… убитого наемником Лаварро три десятка лет назад. Хищно кривился рот, на лице застыло выражение настороженной угрозы, во всем облике калеки чувствовалась несомненная опасность. Даже Гарбо, крепкий, здоровый мужчина, как будто осторожничал, то и дело косясь на двоюродного брата.

— Так что, она… согласилась? — наконец решился он.

Грациан кивнул.

— Мне это стоило немалого труда: ты же знаешь, она вот уже десять лет как не показывается на люди, а уж принять участие в такой авантюре… Но ты все же сын Паллия. Она не могла отказаться.

— Особенно зная, как ты умеешь убеждать…— Гарбо попытался засмеяться, но получилось скверно. Он явно нервничал — и с каждым мгновением все сильнее.

— Не понимаю, о чем ты.— Месьор отозвался нарочито сухо, однако в уголках губ затаилась усмешка.— Скажи лучше, удалось ли тебе договориться с Конаном?

— Разумеется. Уж не знаю, что сыграло свою роль — золото, или то, что это ты попросил его помочь… но он согласился. И не задавал никаких вопросов. По-моему, он ни о чем не догадывается.

Сидевший в кресле калека поморщился.

— На твоем месте, я бы не слишком на это рассчитывал. У нашего варвара, несмотря на медвежью внешность,— острый ум, чутье и недюжинная смекалка. К тому же, он не терпит обмана. Так что если он раскроет твою невинную хитрость… смотри, я тебя предупреждал.

Предупреждение это, однако, не было воспринято всерьез. Гарбо лишь небрежно повел плечами.

— Он ничего не заподозрит. Да и потом — Конан меня сейчас заботит меньше всего. Пусть пока пошатается вокруг дома Тусцеллы, обследует все и как следует подготовится. Если мы успеем вовремя — уже послезавтра ему предстоит идти на дело.

— Да, с этим лучше не тянуть,— согласился Грациан.— Чем дольше мы собираемся, тем сильнее вероятность, что кто-то узнает о наших планах, или что-то пойдет наперекосяк. Я просто хотел еще раз предупредить тебя — не подставляй северянина больше, чем мы условились. Он все-таки мой друг…

И вновь предупреждение пропало втуне. Напротив, слова Месьора как будто даже позабавили его собеседника.

— О, да. Ты — и твои представления о дружбе! Боюсь, они так сильно расходятся с общепринятыми, что…

— Помолчи! — Грациан оборвал Гарбо так резко, что тот даже поперхнулся от неожиданности. Сейчас в голосе калеки звучала небывалая властность и сила.