Стефан Корджи - Ночные клинки

Ничего, выберемся и отсюда, ободрил себя Конан. На то имелась масса способов. Вскоре должны объявить побудку, а после нее должна последовать кормежка. На галерах хозяевам волей-неволей приходится кормить рабов вдоволь — иначе просто не смогут грести. Вот тут-то мы и посмотрим, кто кого в конце концов сумеет посадить на цепь…

Конан решил ждать. Его разум варвара, хитрый, изворотливый, как у самого опасного дикого зверя, никогда не задавался непосильными задачами. Как он, Конан, попал сюда, что это за корабль, кто его хозяева, в каких местах они сейчас находятся — все это нисколько не волновало киммерийца. В свое время он найдет на них ответы, ну а если и не найдет — то невелика потеря. Главным было вернуть себе свободу — и отомстить за оскорбление.

Мало-помалу на гребной палубе становилось все светлее и светлее. Рассветные лучи все увереннее пробивались сквозь весельные дыры. Рабы продолжали лежать; в ноздри Конану настойчиво лезли отвратительные запахи нечистот. Киммериец скосил глаза — разбудивший его темноволосый бородач, судя по виду — шемит, спал сном праведника, словно его ничуть не волновало то, что он презренный галерный раб!

Киммериец прошел хорошую школу в гиперборейских гладиаторских казармах. Он твердо знал, что если хочешь; освободиться — никогда не следует рваться и кричать, сидя на цепи. Получишь хозяйских кнутов, вот и все.

Наконец клепсидра опустела. И тотчас же наверху загнусавил громкий рог, его сопровождали звонкие удары в медные тарелки. Загремели откидываемые люки; заорали надсмотрщики.

— Поднимайся! Поднимайся! Жратва!

Сонные рабы с кряхтеньем и проклятиями зашевелились на скамьях и палубе. Конан тоже поднялся, стараясь не отставать от других. Тем временем сверху начали бросать гребцам еду — какие-то плотные не то свертки, не то куски. Ничего похожего на обычную для галер Западного Океана процедуру Конан не увидел. Здесь вся еда доставалась самым сильным, и за нее нужно было драться. Чем киммериец немедленно и занялся.

Два-три удара кулаков отбросили с пути Конана всех остальных товарищей по несчастью. Киммериец подхватил с грязных досок несколько кусков вяленой рыбы — все, что пришлось на долю этой части гребной палубы. Принять участие в драке за иные куски рабы не могли — цепи были слишком коротки.

Усмехаясь, киммериец сел на скамью. — Эй, вы, звери! Подходите по одному. Будем делить!

Это было нечто невиданное. Вместо того, чтобы сожрать всю добычу самому, новоприбывший раздает ей остальным!

— Если, вы, бараны бестолковые, думаете, что я не могу скрутить всех вас в один пучок и вышвырнуть за борт, то вы сильно заблуждаетесь, — проницательно заметил Конан. — Только шакалы дерутся между собой за добычу!

И, пока вокруг царил гвалт, крик и проклятья, Конан мирно разделил доставшуюся им рыбу. Среди тех, кто подошел к нему, он заметил и вчерашнего бородача.

— Как тебя зовут? — Конан с волчьим аппетитом впился зубами в рыбу. Только теперь он понял, насколько голоден — похоже, его и впрямь не кормили несколько дней.

— Хашдад, — охотно откликнулся бородач. Конан успел заметить, что улыбка у этого мужчины очень открытая и мягкая, он улыбался киммерийцу, словно старому приятелю, встретившись с ним за чашей доброго вина в какой-нибудь таверне. На вид ему было лет сорок, он отличался крепким телосложением, в волосах хватало седины.

— Слушай, Хашдад… мне надо у тебя кое-что спросить.

— Спросишь! Конечно, спросишь! — всплеснул руками Хашдад. — Но… только не сейчас. Наши хозяева, великие и грозные Клинки Ночи, вот-вот прикажут сниматься с якоря. Тут уж только успевай поворачиваться! — и, внезапно поворачиваясь, шемит бросил Конану вполголоса, так, что кроме киммерийца никто не слышал его слов:

— Вечером, когда все заснут…

Конан не стал задавать вопросов. Лет семь-восемь: назад он, конечно, не смирился бы с подобным — как так, он спрашивает, а ему не отвечают! Но те времена давным-давно прошли…

Тем временем наверху вновь затрубили в рог. По ведущим на палубу лестницам загрохотали сапоги. Вниз спускались надсмотрщики.

Всего их оказалось четверо, по двое на каждый борт. Конан так и впился взглядами в их лица, пытаясь понять, в чьих же руках он оказался,

Надсмотрщики казались братьями. Все высокие, массивные, с короткими шеями, лысые, голые до пояса, в одинаковых ярко-красных штанах, поддерживаемых широкими кожаными поясами. Оружия они при себе не носили — хватало длинных кнутов с тяжелыми рукоятками. Появилось двое или трое мальчишек с ведрами воды и небольшими черпаками — поить гребцов. Наверху гулко ударило кожаное било.