Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты

Через сутки, когда разбивал отстоявший положенное время в жаре пылающих углей тигель, сильно волновался. Очень уж идея легирования его захватила. Заготовка ножа внешне мало отличалась от того, что получалось раньше. Ковал он ее, как обычно, холодной. И сразу понял, что имеет дело с иным материалом. Чувствовалась возросшая вязкость. Особенно порадовало то, насколько тонко удалось оттянуть режущую кромку, раньше она просто крошилась, если переусердствовать.

Кто работает руками, знает впечатление, возникающее при осязании хорошего инструмента. Это ощущение окрепло, когда точил лезвие. Сопротивлялась сталь воздействию камня совершенно другим способом, и царапины образовывались длинные. Чуть не заплакал от огорчения – ведь «золото» в ручье заканчивается. А из такого металла можно даже пилу попытаться сделать. Лучковый-то нож сточили уже, да он и лопнул. Неважный был, конечно, помощник, но хоть какое-то приспособление для поперечного резания.

Как ни крути, а Мишкино благополучие зиждется на умении делать стальные изделия. Не охотник он. Так что никаких достоинств, кроме одного-единственного, в глазах окружающих он не имеет. Все его затеи с горшками кроманьонцев волнуют слабо. В их системах хранения припасов царит сушка. Скажем, рыбку вяленую, что он со своими женщинами наготовил летом, используют в похлебку, добавляя туда сушеных же корешков, невкусной крупы из вениковых злаков и неизменных в рационе орехов, которые поджаривают на масле, из них же сделанном.

При этом добывают помаленьку и свежего мяса, и рыбку ловят. Нет, не учинил он здесь кулинарно-консервной революции. Хотя прошлогодняя рыба из покрытых воском горшков в дело идет. Не протухла. Так она, если из емкости попадает на воздух, покрывается кристалликами соли. А мясо у нее рыхлое, и никакой жирности не чувствуется. Если вымочить, чтобы соли поубавилось, так и вкуса нет.

А засол нынешнего года в горшках, про которые думал, что они герметичны, испортился. Рассол ушел, рыба протухла. Выбросили. Сосуды промыли, прокалили и сложили штабелем. Без надобности они. Он, пожалуй, их для отстоя глиняной мути приспособит. Ему теперь, если за пару месяцев не обнаружит ухода воды через стенки образчика новой керамики, придется устраивать поточную линию по разделению сырья на фракции. Мутильню организует отстойную.

Так вот, о «золоте», которое состоит из серы и железа. Сливки они сняли с Золотого ручья. Но в мелком гравии встречается еще немало отливающих желтым крупинок. Что интересно, промывать в лотке, как это делают золотоискатели, бесполезно. Не отличается по плотности этот минерал от остальных камней. По крайней мере, не настолько. Его необходимо выбирать из смеси вручную, пересматривая подряд все, что есть в русле и по его берегам.

А для этого он сделает деревянные столы, на которые гравий придется забрасывать лопатами и, размазав тонким слоем, выщипывать все, что удастся разглядеть блестящего. Так что пинцетики из твердого дерева, глубокие блюдечки для добычи, трехногие табуреточки – этот инвентарь за него никто к сезону не приготовит. Да и сам сезон будет краток. Вместе с наступлением тепла кроманьонцы уйдут по своему обычному летнему маршруту до самой осени. Вот если бы еще дополнительных жен ему на этот период оставили, да чтобы с детишками возрастом постарше! А то они с Сайкой вдвоем Золотой ручей не пропинцетят.

Айн с сынулей домовничать будут. Сайка Кряна грудью не накормит. А брать пацана с собой – так за ним глаз да глаз. Все равно реальных работников получается только двое.

Все плавки подряд из обессеренного огарка Мишка проводил с добавкой меди, пока не закончился кинжал, оставленный Криволапым Барсуком из племени Лесных Шакалов. На последнюю закладку запаса меди просто не хватило. А жилу провода сечением десять квадратов он на это дело ни за что не употребит. Иначе пробивать отверстия в тростинах будет решительно нечем. Так что эту сталь он выплавил в чистом виде.

Тоже неплохой металл получился. Не такой вязкий, как с лигатурой, но приличней, чем обогащенный недогоревшей серой. Кстати, легирование ему вообще больше не с чем проводить. О том, чтобы для улучшения свойств стали к ней добавляли алюминий, которого имелось немного в обрезках проводов, он не слыхал. А больше ничего у него нет.

Охотники из рода Голохвостых Выдр хоть и бездельничали всю зиму, но составных луков себе наделали. Причем с двухслойными плечами. Не ростовые, как Мишка сооружал, а лесные, умеренного размера, привычного им с детства. Стальных наконечников им потребовалось немного. Охотник – не воин. В колчане у него три острых стрелы, да три с широким режущим жалом, да три тупых, на мелкую птицу, да тройка двузубов, на гуся или уточку, да на рыбку три без оперения с зубчатым костяным окончанием и петелькой для закрепления веревочки. И все. Добытчик, он не большегрузный автомобиль повышенной проходимости. К этой экипировке Мишка добавлял хороший нож. Не маленький, как поначалу просили охотники, а типа финки.