Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты

Палуба ровная от носа и до кормы, то есть в шторм делать на ней нечего – волны все смоют. А нечего здесь смывать. В центре решетчатая вышка метров на семь возвышается над палубой. Наверху ее устроена будочка для впередсмотрящего. Нижняя часть этой «башни» обшита досками. Здесь закуток для рулевого. Перед этой «надстройкой» и за ней установлено по одной пушке. Крутить их можно хоть бы и из-под палубы, оттуда же подаются снаряды. Точно. Все делает пневматика. Прислуга наверху не нужна. А наводчик?

Вот из башенки, собранной вокруг орудийной опоры из толстых дубовых брусьев, прикрывающей всю оказавшуюся над палубой машинерию, торчит что? Там зеркальце в углублении спрятано. Ныряем под палубу. Перископ. Зеркала вверху и внизу. Хорошее поле зрения, ни малейших потуг на увеличение. А механизм наводки, как и прежде, – правило. Рычаг, которым ствол и поднимается, и опускается, и вправо-влево крутится. А вправо-то совсем немного выходит. Ограничитель тут. Нет, клапан. Зашипел воздух, и платформа начала поворачиваться в ту же сторону. Точно, иначе снаряды из подъемника не угадают в ствол, да и воздушные магистрали порвутся. Шлангов-то «разгильдяй» Сиропчик делать еще не умеет. Поэтому и крутится вся махина вместе с моторами, компрессорами, баллонами и трубами. Какое счастье, что его стреляющие копры имеют милосердную отдачу и отлично балансируются на относительно компактной опоре. Наводить эти пушки можно, просто направляя ствол рычагом. Крепкий мужчина справляется с этим без труда, но с некоторым напряжением. Только угол возвышения подкачал, градусов десять вверх от горизонтали. Ишь как труба-то изогнулась. Ясно. Дальше может просто сломаться.

Ладно. Смирился он уже со всем этим. В конце концов, не так уж плохо получилось. В принципе, для того, чтобы вести бой, такому кораблю достаточно двух членов экипажа. Или трех, чтобы можно было стрелять из обоих орудий. Это, конечно, крайность, но в жизни чего не бывает!

Вот только камни грузить ему сюда неохота. Лучше добавить стальных листиков поверх обшивки. Надо посчитать с мастером, что они могут себе позволить. А то после отливки четырех пушек у него простаивает большая печь. Сделают заготовки, раскатают полуметровой ширины полосы до нужной толщины, и будет у него слой отражателя для чугунных ядер. По месту зубилами раскроят и поставят на саморезы. В сталь добавят меди, тогда поверхность окислится, и образуется пленка добротного черного цвета. Красиво станет. По грубым прикидкам, миллиметров пять получится, хоть бы и сплошняком пустить.

Мишка в полном унынии. Саечка на скоростном тримаране ушла в Гондурас. У нее там, видите ли, срочные дела. А он разгильдяй. Причем не в индейском понимании этого слова, а чисто по-русски. Спущен на воду боевой корабль, а связи-то с ним установить невозможно. Нет, если флажковый или семафорный своды сигналов он придумал за денек, да и азбуку Морзе для перемаргивания ночью заодно составил, то это ерунда. Это много лет как уже им в брошюре написано, и Трусливые Койоты пользуются такой сигнализацией. Видел он их тренировки и даже сдачу зачета наблюдал.

У него нет никакого задела в области радиосвязи. Радиолампы, скорее всего, не такая уж сложная штука. Он не специалист, но наверняка знает, если кто-то что-то изобрел, а другой про это знает, то рано или поздно сможет повторить. Но он-то даже гальванических элементов не соорудил. И, как следствие, в этой сфере у него не просто ничего нет, но даже разгильдяи от электротехники отсутствуют. Имеется в виду, индейские разгильдяи. Русский – вот он.

А в плавание он не попал. Его позвали к Толкущим Камни, чтобы он посмотрел на полученные ими загадочные зеленоватые кристаллы, а кораблик тем временем уплыл вниз по реке. Догнать его не на чем – он самый быстрый в этих местах. Шутка ли, сто двадцать лошадок! И невозможно даже связаться с ним, чтобы обругать Хрупкого Кремня и Питамакана, убежавших проверять в деле новую игрушку. А его оставили. И три занятых пустяковым рукоделием индейца всегда поблизости. Охранители. Напрасно беспокоятся, теперь его ценность для общества не превышает обычной, средней по Тамбову.

Имея кислоту, медь и железо, сделать гальванический элемент не очень сложно. Сложно понять, сколько он чего выдает. Вернее чего – понятно, но от этого не легче. Как про это хоть что-то измерить? Напряжение, например.

Одноименно заряженные предметы отталкиваются. Замечательно. Строим электроскоп. От потертого об голову стеклышка он срабатывает, а от гальванической пары – нет. Прекрасно. Берем стопочку этих самых пар, и, кажется, лепестки «прибора» дрогнули. Или нет? Еще выше стопочку – вот теперь точно, чуть-чуть, но определенно, есть реакция тонких листиков. Хорошо. Задача проясняется. Он имеет дело с крайне слабым воздействием. Маловато прикладывается разности потенциалов электрическим полем, созданным его гальванической батареей, для того чтобы отклонить «бумажки» раскатанного в тонкую фольгу золота.