Лиза Смедман - Атака мертвецов

Потом он понял, что все это имело куда более глубокий смысл. Все божества, чтобы выжить, нуждаются в пастве. Без постоянного притока верующих, которые молятся им на Ториле, а позднее попадают в их владения после смерти, боги и богини медленно угасли бы.

Может ли быть лучший способ покончить с верой Кайрансали, чем стереть ее имя из памяти каждого верующего? Даже из памяти самой богини?

К'арлайнд хлопнул ладонью по стене.

— Кайрансали! — выкрикнул он.

Его заклинание, словно рябь по воде, распространилось по фаэрцресс. Оно вспыхнуло в умах верующих Кайрансали, словно огонь в сухом хворосте. Оно пронеслось над Уровнем Отрицательной Энергии, промелькнув в черной пустоте, будто огненная молния, и ударило в угол Паутины Демонов, во владения Кайрансали.

К'арлайнд услышал испуганный крик: тысячи голосов завопили разом. Потом они вдруг умолкли. Могильная тишина.

Дело сделано.

Он благодарно поклонился. Поднявшись, он увидел, что фаэрцресс, заливавший коридор, стал слабее. И все же он был.

Глаза его испуганно расширились.

— Нам не удалось?

Удалось. Мы остановили продвижение фаэрцресс. Но даже высшая магия не в силах обратить время вспять.

К'арлайнд кивнул, измученный. Интересно, подумал он, как там поживает Сшамат? Возможна ли еще там магия прорицаний? Или же Колледж Прорицаний уже шатается и в конце концов падет? Если так, то К'арлайнд снова окажется там же, откуда начал, без мастера, чтобы номинировать его школу.

Во всяком случае, теперь у него есть киира.

Его ученики стояли вокруг с остекленевшими глазами. Они разом зашевелились. Неуклюжие, как големы, они снимали со своих лбов камни познания, чертили знак своей киира на Двери Краанфаора и прижимали к ней камень. Дверь втягивала его в себя, и на ее гладкой каменной поверхности не оставалось и следа.

Будто люди, внезапно пробудившиеся ото сна, ученики К'арлайнда трясли головами и с удивлением озирались вокруг. Несколько мгновений вид у них всех был отсутствующий, как у Зарифара.

Потом Балтак подбоченился:

— Где это мы, во имя Абисса? И что это за штука у тебя на лбу?

— Долгая история, — устало улыбнулся К'арлайнд. — Когда вернемся в Сшамат, я расскажу вам.

Уже близко, — знаками показала Каватина Они остановились почти у переднего края толпы. Со всех сторон их плотно окружали краун. Сфера камня пустоты висела всего в нескольких шагах от них, огромная почти как бывший храм. Отрицательная энергия исходила от нее леденящими волнами. Над сферой парил призрак с воздетыми в небо руками, добавляя к молитвенному песнопению свой скорбный стон.

Укрытый под личиной, Кбрас рядом с Каватиной поднял руки и принялся открывать рот в такт песне. Каватина сделала то же самое. Странно, что именно Ночной Тени суждено разделить с ней последнее испытание. Но видимо, так было предназначено. Она поймала взгляд Кбраса и взмахнула рукой:

— Пора.

— Эйлистри! — пропела Каватина, стряхивая с себя личину.

Ближайшие краун развернулись в ее сторону, лица их исказились от ярости.

Рядом Кбрас вонзил кинжал в краун и коснулся руки Каватины. Энергия хлынула в нее, усиливая ее молитву.

— Молитвой моей заклинаю, упокой эту скверну и мерзость навеки! — пропела Каватина, и в тот же миг краун набросились на нее, вонзая кривые пальцы в ее тело, нанося раны, которые тут же начинали гноиться. Рядом Кбрас отчаянно отбивался кинжалом, пытаясь уничтожить как можно больше врагов.

Отвечая на ее молитву, из священного символа на запястье Каватины ударил луч лунного света с прожилками тени и залил толпу краун, будто волна. Некоторые из ближайших краун падали, когда исчезала магия смерти, оживлявшая их. Другие — те, которые еще не стали неумершими, — продолжали свою атаку. Их цепкие руки облепили Каватину, и она потеряла Кбраса из виду. Но она еще успела увидеть, как волна лунного света и тени, вызванная ею, захлестнула призрак. Призрачная дроу корчилась, завывая, пока священная песнь Эйлистри рвала ее субстанцию на части.

Потом лунный свет исчез.

Призрак остался.

Призрачная дроу запрокинула голову, грудь ее поднялась. Потом она выдохнула, издав потусторонний скорбный вопль.

— Эйлистри! — вскричала Каватина. — Дай мне…

Вопль обрушился на Каватину, словно гром колокола заставив все ее тело содрогаться в жестоких судорогах, оборвав ее молитву. Краун тем временем продолжали терзать ее. Их крючковатые пальцы разорвали ей руку, и ее священный символ полетел на землю. Ближайшие к ней краун с причитаниями отпрянули, но на Каватину набросились другие, сбивая ее с ног. Она ударилась подбородком о камень и ощутила во рту вкус крови. Каждая новая рана отзывалась вспышкой острой боли. Она пыталась подняться, но не могла. Каватина глянула налево и увидела в паре шагов от себя Кбраса, уже без личины краун. Он лежал в луже крови, все его тело было изранено. Он не шевелился.