Юрий Бахорин - Меч Севера

Она протянула руку, и Гана с готовностью вложила в нее хлыст, словно ждала именно этого.

— Злость — хорошее чувство. Злость делает нас сильнее. Я уважаю злость,— кивнул Уру.— Что ж…— Он взмахнул рукой, и двое тюремщиков, державших пленника под руки, отошли в сторону.— Надеюсь, ты сумеешь устоять на ногах, мой друг? — насмешливо спросил он, обращаясь уже к смертнику.

Соня поняла вдруг, что теперь видение повторилось до мельчайших подробностей. Она почувствовала волнение и неожиданный прилив сил. Омерзительный смех Ганы, которая вместе с остальными радовалась удачной шутке владыки Янайдара, донесся до нее словно сквозь густую пелену.

Старая карга размахнулась, и с резким щелчком хлыст обвил плечи Вожака. Все увидели, как древняя развалина напряглась и неожиданно мощным рывком сдернула приговоренного с помоста, так что тот полетел вниз головой прямо на пол кареты.

— Гони, жабочка! — хрипло взревела ведьма и, не дожидаясь, пока подруга опомнится, опустила хлыст на спины коней. В следующее мгновение ее руки замелькали, веером расшвыривая болтавшиеся на поясе тесаки, и все, кто попытался броситься к ним, падали бездыханными.

На миг все вокруг замерли в оцепенении. Восьмерка коней резко рванула вперед. Уру первым пришел в себя, в то время как Странник замер, а придворные переводили оторопелые взгляды со стремительно набиравший ход кареты на своего повелителя.

— Взять живыми! — заорал владыка.— Поднять мост! — взревел он странно изменившимся голосом, и Соня успела заметить, как он покраснел и словно вырос. Пунцовое от ярости лицо начало неестественно меняться, одежда затрещала по швам, а в следующий миг карета свернула за угол ближайшего здания.

— Соня! Мост! — услышала она отчаянный возглас подруги и обернулась.

Перед ними простиралась прямая, как стрела, дорога, которую перегораживала горная гряда с пробитым в ней тоннелем. Что-то происходило возле стального моста, но что, она с такого расстояния не могла разобрать. Справа и слева колыхалось людское море.

— Гони! — вновь крикнула она, слыша, как за спиной нарастает стук копыт.

Мельком взглянув на лежавшего без чувств Севера, она обернулась к преследователям. На пути бешено мчавшихся коней не рисковал встать никто, но из толпы то и дело вылетали камни, стрелы и метательные ножи, хвала Лепестку, пока не достигавшие цели, а сзади их понемногу начали надвигаться неизвестно откуда взявшиеся всадники Уру. «Золото!» — вдруг мелькнуло в голове. Ну конечно же золото! Как она могла забыть?!

Соня быстро откинула сиденье, отпустила потайную защелку и начала пригоршнями расшвыривать золотые кругляши. Толпа восторженно завопила. Янайдарцы бросились поднимать монеты, не обращая внимания на стремительно надвигавшихся коней. Всадники резко натянули поводья, останавливая скакунов, а шадизарка продолжала расшвыривать золото, и через пару мгновений море людских голов превратилось в море спин.

— Ха! Ха-ха! Ха! — обернувшись, захохотала старая карга на козлах.

Они неумолимо приближались к цели, и теперь стало ясно, что страже на стенах уже известно о беглецах.

— Тяните! Тяните, грязные выродки, или из вас раскаленными клещами кишки вырвут!

Сотник бегал вокруг могучего ворота, без устали бил плетью по лоснящимся от пота спинам рабов, но те, как ни старались, не могли сдвинуть рычаг ни на волос. Воин выглянул в узкую бойницу: длинный стальной пролет вдвинулся локтей на десять в стену, и там его заклинило. Всадник, пожалуй, может перескочить через образовавшийся провал, но карета… Они просто убьются, и тогда ему не сносить головы! Если только… Если только кони не испугаются! А они испугаются наверняка!

— Давай Бааш, погоняй тварей! — Он передал плеть десятнику,— Быть может, еще удастся сдвинуть…

Он шагнул наружу, думая о том, что вовремя переложил ответственность на помощника.

Подъемный механизм моста, похоже, заклинило намертво, и если беглецы сорвутся в пропасть, можно и вину свалить на нерасторопность десятника.

Соня продолжала расшвыривать деньги, хотя те, кто находился рядом, и без того уже не обращали на беглецов внимания, а впереди путь им преграждали лишь горный хребет да копошившаяся у его подножия стража. Лежавший на дне кареты Север пока не приходил в себя, и, хотя сердце девушки обливалось кровью, она заставила себя не думать о возлюбленном. Что бы с ним ни случилось, сейчас главное — унести ноги из Янайдара.