Дмитрий Дудко (Баринов): Ардагаст и его враги

Философ снисходительно, словно на детей, взглянул на воинов и сказал:

- Царства, империи, боги... Мы, избранные, владеющие тайным знанием, выше всего этого. Выше! За мной, братья!

Валент властно указал на вершину кургана и стал подниматься по каменистой насыпи. Легко и величаво, словно призрак, ступал он, и трое испытанных солдат едва поспевали карабкаться за ним. Вот он первым достиг вершины. Холодный ветер парусом вздувал его черную хламиду. Казалось, темный дух вышел из белого меча Нимврода и заговорил дерзко и гордо:

-- Боги? Вот они, под нами. Семь архонтов семи светил, владыки этого презренного мира. Они щедры: наделяют всеми пороками, нужными для преуспеяния в нем. Юпитер дает властолюбие, Солнце - высокомерие, Марс - жестокость, Венера - похоть. Они здесь, на тронах. Нет только архонтов Меркурия, Луны и Сатурна, что даруют коварство, алчность и злодейство. И только избранный может, вернув вовремя эти дары, вознестись в Высший Свет, к Непознаваемому Богу.

-- Так не лучше ли не брать таких даров вовсе и бежать в пустыню от соблазнов злого мира? - вырвалось у Каллиника.

Эпифан лишь цинично ухмыльнулся, Валент же вытянул вперед руки, усаженные перстнями, и со смехом сказал:

-- Бежать? Они властны и в пустыне. Нет, нужно овладеть их дарами и силами. Вот они, эти силы - в семи перстнях, прозванных чернью Перстнями Зла!

-- В них - все! - подхватил Эпифан. - Блага этого мира, власть над его стихиями - и над душами рабов плоти! Ибо мы презираем - в душе, конечно, - все то, за чем они гоняются. Мнят себя хозяевами, а хозяева-то - мы!

-- Верно, юноша! - довольно кивнул Валент. - Вижу, ты не зря прошел уже три степени посвящения.

"Знаю я, как вы, ученик с учителем, презираете плоть. Вашей неутомимости в делах Венеры сам Нерон удивился", - подумал Рубрий. С Нероном все четверо встретились тайно всего неделю назад, и встреча не обошлась без веселенькой оргии.

Каллиник глядел в сторону - туда, где у подножия гор зеленела долина Евфрата. Оказаться бы сейчас там, подальше от братца и его надменного учителя, в таверне или деревенском храме... Там простые, приветливые люди, что верят в него, своего царевича, и не мнят себя выше отеческих богов... А Валент продолжал учительским тоном:

-- Это место - средоточие магической силы. Пусть невежды молятся тут богам и царям, а мы умножим наши знания и могущество. Попытаемся отсюда обнаружить янтарь Нерона.

-- Но мы ведь только что видели этот амулет у самого кесаря, - возразил Эпифан.

-- Это - лишь половина амулета. Некогда в янтарной смоле увязли охотник и дичь - паук и стрекоза. Возможно, то были не простые насекомые... Вокруг паука янтарь стал коричневым, вокруг стрекозы - золотистым.

-- Эту диковину поднес кесарю всадник Квинт Аттилий Прим, вместе с которым мы заново разведали Янтарный путь. Тогда все гладиаторы щеголяли в янтаре, - вставил Рубрий.

-- Да, расточать тогда умели, - вздохнул Валент. - И в этом талисмане видели лишь игрушку. Даже я, маг. Нет, я заметил, что он способен подчинять волю людей своему хозяину. Но перед Нероном и так все трепетали. Вот мы и развлекались с волшебным камнем. Заставили, к примеру, сенатора Публия Либона танцевать на столе кардак [5] Кардак - непристойный танец. . А Либон был республиканец - прадед его воевал против Цезаря, - большой гордец, и к тому же кое-что смыслил в магии. Вскоре Нерону вздумалось с десятком друзей сунуться за Тибр, в логово известного разбойника Кентавра, и попробовать на его шайке силу янтаря. Только вот силу эту ослабил какой-то колдун в маске - не Либон ли? Ох, и драка вышла! Кентавр ударил Нерона кинжалом в грудь. Императора спас легкий панцирь, но амулет разлетелся надвое! Коричневую половину подхватил я, золотистую - разбойник. После этого вся шайка исчезла из Рима. Исчез и Либон. Заранее снарядил корабль, сел на него вместе с домочадцами и приятелями - и никого из них в Империи уже не видели. Я не раз пытался найти пропавшую половину амулета с помощью магии, но узнал одно: стрекоза все еще в этом мире, однако укрыта сильной магической защитой. Надеюсь, отсюда мне удастся пробить эту защиту. Готовьтесь увидеть с этой вершины весь земной мир!

Повинуясь чародею, Эпифан стал у южного подножия кургана, Рубрий - у западного, Каллиник - у северного. Сам колдун стал с востока, прямо на алтаре, и принялся сплетать заклинание. Душа каждого из четырех словно взлетела к небесам и оттуда узрела одну из сторон света: горы, реки, моря, города... Но лишь Каллиник увидел окруженную золотым сиянием стрекозу, что летела на север от римских крепостей на Дунае. Вот она пересекла горы, леса, достигла Венедского моря. Духовный взор юноши опускался все ниже к земле. Вот залив, отгороженный от моря узкой косой. В него впадает большая река, а в нее, среди дремучих лесов - речка помельче. У ее устья, на холме - деревянная крепостца. На ее стене стоит, задумчиво глядя вдаль, седовласый, аккуратно подстриженный и выбритый человек в странном наряде: полотняная сорочка и штаны, кафтан волчьего меха и... римская тога. На его груди - стрекоза в золотом янтаре.