Макс Шейдлинг - Ветер мщения

Обгрызенный ноготь мага гневно тыкался то в одну, то в другую звезду.

— Утренняя лазоревая Аструс никогда не была столь близка к воинственной Морре. А вон твоя звезда, золотистая Шис-Ха. Что? Не видишь? Конечно! Ещё бы! Ведь к ней приблизилось созвездие Ледяного Дракона, и затмило её чистое сияние! — Он стукнул кулаком о стену и припал к руке правителя.

— Луна находится в своем шестом доме, мой повелитель, и в той своей фазе, которая особенно влияет на тяжелые огненные духи Ра, угнетая эфирные…

Гвальберт терпеливо ждал. Вот уже два года, как этот чудак прижился в его дворце. Конечно, болтали о нем всякое… Кого из нас миловала злая молва? И высокомерен, и заносчив до дерзости, и глаз у него дурной, а уж язык — тот впору вырвать. Мага давно бы уже поколотили, но боялись нечаянно прибить до смерти — и тогда не миновать гнева правителя. Ведь звездочет пекся о благополучии правителя более, чем о себе, поражая точностью предсказаний. Сколько раз он спасал его, отводя кинжал убийцы или кубок с ядом. Сколько раз предупреждал о предательстве, измене, коварных засадах и ловушках! И благородство Гвальберта не позволяло ему быть неблагодарным. Да и долгие их беседы приучили прислушиваться к словам этого человека.

Зато дворцовая челядь шарахалась при виде его в сторону, боясь услышать: «Дом твой вижу объятый огнем…», или «Готовься к похоронам — не сегодня, завтра овдовеешь». Или просто: «Остерегись!» Тогда только и жди — либо палец топором оттяпаешь, либо кошель на базаре срежут… И ведь каждому, изверг, найдет, что сказать!..

Гвальберт тем не менее полагал, что всё это — наговоры, свидетельство зависти людской и глупости, и продолжал советоваться с ним всякий раз, когда дело казалось ему сложным или важным для государства. Мудрец хрустел пальцами и, потупив очи, бойко вещал про звезду Аль-Кра и лунные фазы. Да, что-что, а предсказывать астролог умел. Даже тогда, полгода назад, когда белые ледяные пчелы кружились в стылом воздухе и этот безумный юнец решил, что пора ему носить отцовскую корону, даже тогда он — он! — оказался прав. А как не хотел верить тогда Гвальберт в этот заговор! О! Стоило на это полюбоваться! Метался, как раненый зверь, круша всё на своем пути и, обещая затравить его голодными псами, пока сам не убедился. Щенок, правда, всё равно сбежал… Уж, конечно, не без попустительства папаши. Зато теперь воюют друг с другом, и конца этой войне не видно! А тогда, когда он увидел сборище предателей, ах, какая мука обезобразила его красивое лицо! Ах, как отрадно было осознавать магу, что сам правитель Бритунии — ходячая легенда! — оказался всего лишь жалким несчастным отцом, словно простой кузнец, узнавший, что его дочь бегает на сеновал к соседскому сынку.

И вот сейчас он, астролог и маг Первой ступени Куфаронус, прислушиваясь к горланящим у кого-то на дворе петухам, убеждал короля взволнованным голосом, хватаясь то за древние свитки, то за свое сердце:

— Государь, страна в опасности, и лишь ты знаешь, как её спасти, какой ценой! Но надобно тебе поторопиться: Дракон смыкает своё кольцо над маленькой золотистой звездой! Всё сложится для тебя удачно, и боги будут милостивы, но цену за это хотят немалую, и я вижу, как тучи сгущаются над твоим посланцем! О, он слишком одинок! Ему нужны спутники!..

Гвальберт молчал, и лишь желваки на скулах выдавали его смятение.

— Король мой, то, что суждено, должно свершиться быстро и тайно! Без промедления! Но я слышу топот копыт трех коней! Трех! Ибо мало одного пылкого сердца. Надобно ему помочь сильными руками и мудрой головой! Поспеши, государь!

Куфаронус устало опустился на скамью и закрыл глаза. Он чувствовал себя совсем разбитым — такие предсказания высасывали из него все силы и, казалось, саму жизнь. Его охватывало полное безразличие ко всему происходящему — будь что будет! Он сделал всё, что мог… Гвальберт уронил на грудь тяжелую голову. Даже не глядя на него, маг знал, о чем сейчас он думает.

Между тем, дворец просыпался. Ночь, полная тревог и сомнений, подошла к концу. Гвальберт подошел к окну и мысленно взмолился: «Боги, если вы меня слышите, и если я прав — пошлите мне знак!» И он совсем не удивился — он был к этому готов — когда мимо окна навстречу восходящему солнцу пролетели три голубя. И тогда он повернулся к Куфаронусу:

— Послушай, друг мой, воистину, всеведущие боги свели наши жизненные пути…

Маг, с непроницаемым лицом, степенно кивал…

Солнце только поднималось над ближним лесом, когда три всадника поспешно покинули город через восточные ворота, показав часовым перстень короля и не вдаваясь в долгие объяснения.