Джон Норман - Исследователи Гора

— На деньги кюров?

— На эти деньги я закупил снаряжение и нанял людей. Неужели ты возражаешь против того, чтобы деньги кюров послужили благородному делу?

— Твоя беспристрастность делает тебе честь, — усмехнулся я.

— Не думай обо мне слишком плохо, Тэрл, — сказал Шаба. — Такой шанс выпадает раз в жизни. Если бы я сбился с пути, то тем самым сбил бы с пути всю мою касту, а может быть, и все человечество. — Он с грустью посмотрел на меня. — Как, по-твоему, поступили бы с кольцом Царствующие Жрецы? Вдруг оно не имеет для них никакого значения? Но для меня оно бесценно! Подозреваю, что Царствующие Жрецы вообще не позволили бы людям воспользоваться кольцом.

— Может быть. Их логика остается для меня загадкой.

— Так или иначе, — продолжил Шаба, — я выкрал кольцо. С его помощью я прошел вверх по Уа до самого ее истока. С его помощью я заставил тебя пуститься за мной в погоню. Ты — тот самый человек, который донесет мои труды до цивилизованного мира.

Я взглянул на карты и записные книжки.

— Да, — сказал Шаба, — этим я расплачиваюсь за кражу. Этим — и еще жизнью. — Он помрачнел; лицо его исказилось от боли. — Храни их пуще ока, мой друг.

— Почему ты сбежал из дворца Билы Хурумы? — спросил я. Шаба и его люди пустились в путь на трех галерах, а Била Хурума снарядил в погоню огромную флотилию.

— Ему я причинил особенно много зла, — с грустью произнес Шаба. — И все же я думаю, что мой побег спас ему жизнь.

— Не понимаю, — удивился я. — Каким образом?

— Била Хурума, мой покровитель и защитник, стоял между мною и Мсалити. Мсалити уже однажды покушался на его жизнь, подкупив Джамбию, охранника. Джамбия погиб от укусов остов, а ты отправился на канал.

— Да.

— До тех пор пока я оставался во дворце, жизнь Билы Хурумы была в опасности. Как только я бежал, Мсалити стало незачем убивать его. Но при этом я знал, что Била Хурума последует за мной.

— Разумеется. Мсалити пришлось рассказать о кольце убару и вместе с ним отправиться на поиски, в надежде потом самому завладеть кольцом.

— Не думаю, что Била Хурума преследует меня из-за кольца, — улыбнулся Шаба.

— А из-за чего еще? Шаба промолчал.

— Никакая другая причина не заставила бы его прийти сюда, — уверенно продолжил я. — Он же понимает, что могущество кольца сделает его абсолютно непобедимым.

— Возможно, — усмехнулся Шаба.

— Скажи, — попросил я, — почему ты считаешь, что причинил зло Биле Хуруме? — Мне это казалось совершенно нереальным. Все равно что сокрушаться о том, что обидел ларла, который идет по твоему следу.

— Я использовал его в своих собственных целях, — сказал Шаба.

— В каких?

Он вытянулся и закрыл глаза. Боль терзала его.

Я не сводил глаз с кольца.

Шаба с трудом разлепил веки.

— Меня не интересуют твои записи и карты, — сказал я. — Я пришел за кольцом. Сними с меня наручники и отдай кольцо.

Внезапно сверху, с крепостной стены, донесся страшный крик. Рывком обернувшись, я успел заметить, как один из людей Шабы пошатнулся и рухнул вниз, на камни. И тут на фоне ярко-голубого тропического неба возникла огромная косматая фигура кюра. В правой лапе зверь сжимал обагренную кровью пангу. Над стеной показалась верхушка гигантского бревна. По нему карабкался другой кюр. В следующее мгновение он спрыгнул внутрь крепости. Воинственные вопли кюров слышались уже со всех сторон; одна за другой показывались клыкастые морды с горящими глазами…

Внезапно один из кюров пронзительно вскрикнул — в грудь его вонзилось острое копье аскари. Кису, с рейдерским копьем наперевес, бросился к другому кюру, только что спрыгнувшему со стены.

— Сними с меня наручники! — завопил я, обращаясь к Нгуми, писцу, который привел нас сюда.

В крепость прорвались еще с десяток кюров. Для своего веса они были ловки и проворны. Некоторые на мгновение приседали с пангами в зубах и упираясь передними лапами в землю.

Я заметил, как Мсалити выхватил нож и скользнул куда-то в сторону.

Аскари бросились вверх по каменным ступенькам. Один из них отбросил от стены бревно, но появившийся кюр страшным ударом огромной панги смел со стены сразу четверых аскари. Я видел, как кюры огромными лапами раздвигают частокол у входа в крепость. Аскари пытались сдержать их натиск. Айари, малыш Айари бросился им на помощь…

— Да освободите же меня! — взревел я, в ярости пытаясь сбросить наручники.

Писец растерянно взглянул на Шабу.

— Освободи его, — слабеющим голосом велел географ. Два кюра с пангами в зубах на четырех лапах двинулись к нам.