Фред Саберхаген - Нить Ариадны

Когда царь Минос узнал, что Ариадна видится с братом, он сперва был в шоке. Но потом не стал запрещать им встречаться.

Сомнительно, что мой приемный отец Минос когда-либо видел меня. В любом случае он никогда не признавал ужасное создание членом семьи и не приказывал привести во дворец.

Ариадна ушла, чтобы наедине заняться своей волшебной сетью. А Федра осталась со мной, и мы заново начали знакомиться друг с другом.

Алекс ощутил отчетливое нежелание Диониса ввязываться в драку. Бог Множества Имен в прошлом был охотником, и когда-нибудь, возможно, он снова будет охотиться… Но охотиться и сражаться – вещи разные. Когда Дионису грозила неизбежная схватка, его охватывал дикий страх и чувство своей полной неспособности что-либо сделать. Так и сейчас. Его первым инстинктивным желанием было вступить в битву на летучей колеснице и попытаться протаранить врага. Алекс, как более опытный боец, прекрасно понимал, что в небе он будет представлять для Шивы удобную мишень. Возможно, злобному Разрушителю труднее будет поразить его смертоносными лучами, если он будет держаться поближе к земле и замаскируется среди зеленой растительности.

В этом вопросе Дионис с радостью доверился более компетентному Алексу.

Но что делать дальше? Бог Радости – Великий Весельчак, как иногда называли его, ничего не мог противопоставить Шиве в настоящей схватке. И память Диониса тут не помогла. В битве Дионис был так же бессилен, как и в разгадывании головоломок. Божественная сила Алекса не могла защитить его от страшного Третьего Ока Шивы. Шансы превратить Разрушителя в дельфина или что-то в этом роде равнялись нулю. С другой стороны, Шиву, вероятно, легко заразить безумием, даже особо напрягаться не придется. Но Алекс сомневался, что результаты окажутся положительными.

Теперь юноша гораздо лучше понимал поведение своего предшественника той холодной осенней ночью, полгода тому назад. Как только в зале показался Шива, прежний аватара Диониса пустился наутек, спасая свою жизнь. Правда, так и не спас. Зато Лик Диониса не попал в лапы Шивы в тот же миг.

Единственное оружие против Шивы, которым владел Дионис, был его острый ум. Но на одном уме далеко не уедешь, нужно что-то делать. А что? И с помощью чего?

Леопарды – смертельно опасное оружие в сражении с обычным противником. Но Алекс не нашел в памяти Диониса подтверждений, что животные могут противостоять Шиве, не говоря уже о том, чтобы убить его.

Алекс неохотно собрал своих невидимых спутников, чтобы дать им необходимые указания на случай, если он погибнет. Прежний аватара Диониса, судя по всему, так и сделал, только не напрямую.

Раз уж судьба дает ему шанс назначить будущего Диониса, то кого выбрать?

Только не Ариадна, хотя Лик одинаково подходит как мужчинам, так и женщинам. Алекс не хотел отдавать ее сатирам и менадам, которые вечно склоняют своего повелителя к пьянкам и оргиям. Его сердце сжалось при мысли, что он обречет Ариадну на такую судьбу. Алекс также не желал, чтобы девушка приняла Лик Зевса, если таковой окажется в ее руках. Единение с таким могучим богом, повелителем всего сущего и Громовержцем, изменит личность царевны. Алекс гораздо легче перенес бы ее смерть, чем такое превращение.

Когда явился Силен, в обычной роли глашатая воли Диониса, Алекс принялся напутствовать старого сатира:

– Если меня убьют, я приказываю тебе взять мой Лик и передать его солдату по имени Сарпедон. Если это окажется невозможным, отдай его Дедалу. Если и это не получится… одной из царевен.

Дионис с трудом выговорил последнюю фразу. Он не мог свыкнуться с ужасной мыслью, что Ариадна может разделить свое тело и душу с кем-то другим, богом или человеком. Что касается Федры, Алекс считал, что она должна стать не богиней, а царицей Корика.

Но кому еще можно доверить божественную силу? На ум пришел Астерион. Но Дионис сомневался, что на бычью морду юного царевича можно одеть какой-нибудь Лик. Астерион был истинным сыном Зевса, чтобы принимать в себя еще какого-то бога.

«Мы не покинем тебя в битве, Владыка!» – непривычно искренним, серьезным голосом проблеял Силен. Он казался даже немного обиженным, словно Алекс предположил, что сатир больше печется о собственной безопасности, чем о жизни своего господина.

– Мне все равно, покинете вы меня или нет, – взорвался Дионис. – Не притворяйся, что ничего не понимаешь. Главное, чтобы не дать Шиве или Аиду завладеть этим!