Александр Смирнов - Кочевники. Космический эпос

© Александр Смирнов, 2018

ISBN 978-5-4483-6394-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Действующие лица

Потомки Джичи:

Хан Улукбек – правитель планеты (90 лет).

Мэнэр – старший сын хана Улукбека. (Правитель Улуса)

Улзий – средний сын хана Улукбека. (Правитель Улуса)

Урнур – младший сын хана Улукбека. (Правитель Улуса)

Бяслан – отец хана Улукбека.

Шахрух – брат Улукбека. При великом Хане Улукбеке служит в качестве суйбаши.

Бадма – третья жена хана Улукбека, мать Урнура.

Басанг – жена хана Улзия.

Зана – дочь хана Улзия.

Дервиш:

Ширэ Джиладкан – носит рваную одежду и серый колпак. На груди у него висит амулет, сделанный из прозрачного камня. Общается с духами. Иногда, кажется, что знает о многом, но не говорит.

Кочевники, род Кайрат-бека:

Сумум-бек – тайджи. Старик преклонных лет с седой бородой.

Кайрат – старший сын Сумум-бека (отец Едугея) Ягычи – хана Урнура.

Ургалай невестка Сумум-бека (тридцать лет) жена Кайрата и мать Едугея.

Едугей – внуки Сумум-бека, сын Кайрата и Ургалай.

Цагаандорж – кочевник (примерно одного возраста с Сумум-беком) Его Юрта на краю

стана и он живет в ней один.

Меркаиты:

Девелу – тайджи меркаитов. Приграничного с тайгой племени кочевников.

Мунх – ягычи меркаитов.

Бат-Эрдэнэ – буюрук меркаитов.

Воины:

Чойжи – один из воинов (батыров) хана Урнура.

Язим – ягычи хана Урнура.

Буха – ягычи хана Урнура

Акуд – буюрук кешикетов.

Жаргал и Жиргал – братья-близнецы. Воины из Улуса Мэнэра.

Дарга – воин хана Улзия. Пилот корабля – «Сарай».

Горожане и кочевники:

Ван Тие Мин – астроном.

Турсун – бывший тайджи, глава карсаков.

Год белого бурундука. 10 эпоха Джучи.

Планета Ченгези.

Где-то в степи…

Дервиш появился в этих краях под вечер, когда Юлдуз последний раз коснулась, нежными лучами, степной травы и скрылась за горами. Видно было, что проделавший долгий путь, нищий устал. Одежда его поизносилась, а старый колпак порван в нескольких местах, а на шее среди лохмотьев висел странный амулет. Он хотел присесть, отдохнуть, но тут его взгляд привлек дымок, поднимавшийся в вечернее небо. Глаза дервиша радостно заблестели, и ему на секунду показалось, что усталость сама собой куда-то ушла, и он, чувствуя, стан кочевников близко, вновь обрел легкость. Нищий прибавил шаг и вскоре разглядел около десятка юрт, разбросанных на равнине. Двенадцать всадников с помощью деревянных изогнутых к низу палок, на своих низкорослых лошадках, чуть поодаль гоняли мяч. Несколько кочевников стреляли из ружей. Дервиш остановился и носом втянул запах, что витал в воздухе. В ближайшей юрте, у той, где стоял бунчук и принадлежащей не иначе тайджи, готовили плов. Нищий на секунду закрыл глаза и представил, как хозяин протягивает ему большой кусок мяса, затем жена его красавица подносит огромную пиалу с кумысом.

Чуткий слух дервиша уловил стук копыт, он приоткрыл глаза и взглянул в ту сторону, откуда тот доносился. Прямо к юрте тайджи, скакал парнишка лет тринадцати-четырнадцати. Не иначе сынишка хозяина стойбища. Юный батыр спрыгнул с коня и под узду повел его к табуну. Дервиш улыбнулся, вновь закрыл глаза и попытался представить, как его потчует хозяин юрты. В этот раз у него ничего не получилось, ко всёму прочему на секунду показалось, что слышит он голоса. Совсем рядом. Нищий открыл глаза и огляделся. Рядом никого не было.

– Уже с голоду начало мерещится, – проговорил он и ускорил шаг.

Дервиш шел между юрт, ловя на себе взгляды любопытных мальчишек. Игравшие в мяч всадники, прекратили своё занятие и уставились в его сторону. Ходил слух среди кочевников, что только этот странный бедняк мог общаться с душами предков. Обычно его появление не сулило ничего хорошего. Дервиш приблизился к юрте тайджи. Только собаки не испытывали перед ним никакого ни трепета, ни страха. При виде чужого они подняли лай. Из юрты вышел мужчина лет двадцати пяти, в красном халате с косым бортом, зеленых шароварах и оранжевых сапогах. На голове у него была меховая шапка, надвинутая на глаза. Обвисшие усы, небольшая бородка. В правой руке плеть.

– Могу ли я войти, – по старой традиции, оставшейся еще со времен прародителя их Тимуджина, проговорил дервиш. Причем сделал это он так громко, насколько хватило ему сил. Не дай бог, хозяин дома подумает, что дурные у гостя намерения.