Григорий Кац - Письмо из прошлого

Ранним утром, когда еще не рассвело, Петр усадил Людмилу в фронтовой «виллис» и повез к станции.

– Будем ехать через рощу. Так ближе.

Людмила, дрожа от прохлады раннего утра, ничего не ответила.

– Как хочешь.

Ей жаль было расставаться со своими ученицами, неприхотливым бытом приюта, с Петром, к которому привязалась всем сердцем, и немного страшило будущее.

– Людмила, давай пройдемся немного, еще есть время. Я хочу посадить тебя на поезд так, чтобы никто нас не увидел.

– Хорошо, – тихо ответила Людмила, чья голова была забита путающимися мыслями. Она прошла немного вперед и оглянулась, чтобы взять Петра за руку. Последнее, что она увидела —это была вспышка выстрела ей в лицо. Выстрела Людмила не услышала…

Роза так и не дождалась от Людмилы Станиславовны обещанного письма.

– Ей наверное, сейчас не до меня. Новый быт, новые люди, незнакомая обстановка, предстоящие роды…

Постепенно она стала забывать Людмилу, хотя Розе не хватало общения с умной, начитанной наставницей. Роза уже ходила в нежинскую школу-семилетку и вся была поглощена учебой. Как и прежде, она редко играла со своими сверстниками, которые стали ее сторониться и называть зубрилой. Учеба давалась Розе легко и почти по всем предметам у нее была оценка «отлично», за исключением физкультуры. Преподаватель Петр Петрович Анохин, бывший гимнаст, заставлял девочек висеть на перекладине и выполнять групповые пирамиды, вставая на плечи друг дугу. Роза под всякими предлогами отлынивала от ненужных, как ей казалось, тупых упражнений, не носящих никакого смысла. На переменах она спрашивала у подруг, какой смысл в этих «пирамидах». Ей охотно отвечали, что это система новейшего физического воспитания советской молодежи, а пирамиды с флажками – это взгляд в будущее послевоенной страны. Роза только пожимала плечами.

– Лучше бы мы бегали или ходили на лыжах; а еще лучше – занимались военной подготовкой типа БГТО. Ведь была до войны всесоюзная программа ОСОАВИАХИМ, где все юноши и девушки занимались и гимнастикой, и военной подготовкой.

Как бы услышав ее, в школе ввели военную подготовку, где изучали материальную часть оружия, химзащиту и первичную медицинскую помощь. Это Розе нравилось, и она с удовольствием посещала эти уроки. Русским языком Роза владела безупречно, только легкий акцент выдавал в ней иностранку.

Роза выросла высокой статной девушкой и мечтала не о мальчишках, а о серьезных знаниях в избранной ею отрасли – ботанике. Семилетку Роза Дрейзнер закончила с отличными оценками. Анохин, в конце концов, сжалившись над сиротой из приюта, выставил ей оценку «отлично».

Лето Роза провела со своими подругами-выпускницами из приюта: ходили на Остер, вернее на «резерв» – своеобразный приток реки, гуляли по Нежину, и с нетерпением ждали новой, почти взрослой жизни в училище, где студентов селят в общежитиях, дают стипендию и готовят к взрослой жизни. Девочек волновало еще то обстоятельство, что в училище они будут учиться вместе с мальчиками. И как это повлияет на их знания и внешность, а главное – на общение с неизвестным полом? – вот что занимало юные головы в первую очередь.

– А куда ребенка?

– Определим куда-то. Страна большая. Надеюсь, нам не откажут…

– Смеешься… Кто же откажет кандидату в члены политбюро?

– Никаких политбюро, понял? Просто определить в детский дом как безымянного, без родителей, погибших в автокатастрофе. И чтоб ни имени, ни фамилий, ни соседей, ни родственников. Мало, что ли, безымянных детей по стране. Действуй…

– Мальчик, как тебя зовут?

– Антоса Лойсман.

– Ты знаешь, где твой дом?

– Москва, Слетенский бульвал, дом… забыл…

– Нет, малыш. Тебя зовут Алексей Петров, Алешка, и ты живешь в Серпухове. Ну-ка повтори: в Серпухове…

– В Селпухове…

– Запомнил? Молодец. А папы и мамы у тебя нет…

– Нет, есть: мама Лоза и папа Яков.

– Валентина, забери ребенка, он устал и хочет кушать…

– Алешка, ты хочешь кушать?

– Я не Алоска, я Антоска.

– А сегодня будешь Алешка. Иди кушать…

– Я Антоска, Антоска, Антоска…

– Не волнуйтесь, товарищ…

– Скажем… товарищ Сидоров.

– Да мне все равно. Был звонок из ЦК партии, и мы сделаем все, как полагается. Этот мальчик будет Алексей Петров, не помнящий своих родителей, погибших в аварии. Есть свидетельство о смерти семьи Петровых?.

– Все есть, документы в этой папке. Может, переведете мальчика куда-нибудь подальше от Москвы?