Аарон Дембски-Боуден - Повелитель Человечества

– Я осмеливался надеяться, что тайная война Императора идёт успешно. Сейчас столь отважный оптимизм кажется глупостью, не так ли? То, что я осмеливался представить, что в грядущий последний день мы столкнёмся с уничтожением, которое придёт только с небес Терры, а не из-под её поверхности. Гор и его армии уже в сегментуме Соляр. Теперь Имперская Темница под угрозой падения. Скажите мне, Диоклетиан, мы можем проиграть войну, даже прежде чем Гор ступит на Терру?

– Можем, – сразу ответил Диоклетиан.

– Насколько это вероятно?

– Если ничего не изменится? Да, мы проиграем. Если наши требования реквизиции новых воинов не примут? Да, мы проиграем. Если враг продолжит получать подкрепления? Да, мы проиграем.

– Тогда в чём заключается ваш план? Где вы возьмёте новых солдат?

– Я помогу в этом, – произнёс Малкадор. – Существуют не только очевидные возможности.

Рогал Дорн даже спокойный был непреклонен. – Эдикт Императора о секретности остаётся в силе?

Керия сделала быстрый подтверждающий жест и Дорн кивнул. – Тогда вы отправляете всех добровольцев на смерть, – сказал примарх. – Понятно, когда вы идёте на жертвы среди сервиторов Механикум. Уничтожение их при необходимости является потерей, но едва ли безнравственным поступком. Эвтаназия всех выживших людей, которых вы бросите в паутину, является намного более мрачным деянием.

Ответ Керии свёлся к взгляду на Диоклетиана и лёгкому жесту рукой. Кустодий перевёл. – Мнение леди Керии в этом вопросе является главенствующим, Преторианец Дорн. Нам не придётся отбраковывать выживших, если продолжим терять позиции. Враг увидит всех нас мёртвыми, и ваши проблемы морали окажутся бессмысленными.

Челюсть Дорна напряглась. – Услышьте себя, Диоклетиан. Услышьте произнесённые вами слова и логику, которую вы отстаиваете.

“ Необходимость выше морали , – руки Керии замелькали в воздухе перед нагрудником. – Забудьте о сожалениях. Забудьте о стыде. Даже аморальная победа перевешивает моральное поражение. У победителя будет возможность искупить угрызения совести. Побеждённые лишаются подобной возможности ”.

– Вы цитируете мне моего же брата? – прищурился Дорн. – Робаута здесь нет, Рыцарь Забвения. Хотелось бы мне, чтобы он был здесь. В его отсутствие я – лорд-командующий Империума.

Диоклетиан подавил раздражение из-за развернувшегося перед ним представления. – Это – лицемерие, лорд Дорн. Как часто ваши Имперские Кулаки гордились участием в изматывающих конфликтах, которые для других войск оборачивались безвыходной мясорубкой? Теперь же вы возражаете против казни этих… щепок… для сохранения величайшей тайны Императора. Что тут вообще обсуждать?

Бронированная перчатка Дорна обрушилась на центральный стол, заставив гололитическое изображение системы Сол подпрыгнуть и замерцать. – Мы говорим о большем, чем о моих сыновьях. Их жизни – монеты, которые я могу потратить так, как сочту нужным, но вы находились в подземелье в течение пяти долгих лет и Десять Тысяч не единственные, кто истёк кровью почти досуха. Сейчас не Великий крестовый поход, кустодий. Вы не можете уничтожать верных людей из прихоти. Смысл “необходимости” изменился, когда приближаются последние дни войны, Диоклетиан.

Слова эхом прокатились в воздухе между собравшимися иерархами, столь же торжественные, как любое признание вины.

“ Мы не будем спорить об этом ”, – показала Керия, хотя даже она казалась колеблющейся.

– Мы соберём требуемую армию, – произнёс Диоклетиан. – Благодаря Сигиллиту, если он сочтёт целесообразным помочь. И как только позволят обстоятельства, я сообщу о ваших возражениях Императору.

– Это всё о чём я прошу, – мрачно согласился Дорн.

Тримейя подняла левую руку, призывая сервочерепа приблизиться и состыковаться с разъёмами на сгорбленной спине. Малкадор всё ещё молчал. Диоклетиан задумался, сколько из сказанного Сигиллит уже знал.

– Если это всё, – начал Малкадор. – То, полагаю, что мы закончили.

Тримейя издала всплеск раздражённого кода.

– Вы возражаете, архижрица?

Сервочерепа на спине загудели, хор безкожих лиц отчаянно пытался заговорить. – Марс, – одновременно произнесли три дрона. – Механикум молят Омниссию разрешить освободить Священный Марс.

Дорн напрягся. – Не здесь, – ответил он кратко и ясно. – Не сейчас.

– Генерал-фабрикатор знает о вашем отказе, Преторианец. Он приказал мне передать просьбу непосредственно тем, кто сражается рядом с Омниссией.