Георгий Адамович - «…Не скрывайте от меня Вашего настоящего мнения» - Переписка Г.В. Адамовича с М.А. Алдановым (1944–1957)

Заодно и два педантических замечания: к стр. 133 — пушкинская речь Достоевского была сказана ведь в 1880 году, а не в 1881-м, к стр. 115 — Достоевский умер ДО начала царствования Александра III. Я не сомневаюсь, что Ваша книга выйдет и вторым изданием, обмолвки можно будет исправить.

Когда же Вы приедете в Ниццу? Дайте о себе знать. Часа в 4 дня я почти всегда дома.

Татьяна Марковна очень Вам кланяется (уже просила меня дать ей Вашу книгу).

Шлю самый сердечный привет.

Очень благодарю Вас за любезные слова обо мне в книге.

Я не знал слов Толстого о «Братьях Карамазовых»: «В этом есть что-то еврейское» [90] В мемуарном очерке «Лев Толстой» Горький писал: «О Достоевском он говорил неохотно, натужно, что-то обходя, что-то преодолевая. — Ему бы познакомиться с учением Конфуция или буддистов, это успокоило бы его. Это — главное, что нужно знать всем и всякому. Он был человек буйной плоти. Рассердится — на лысине у него шишки вскакивают и ушами двигает. Чувствовал многое, а думал — плохо, он у этих, у фурьеристов, учился думать, у Буташевича и других. Потом — ненавидел их всю жизнь. В крови у него было что-то еврейское» (Горький М. Собр. соч.: В 18 т. М., 1963. Т. 18. С. 83). . Откуда это? Замечание очень тонкое и глубокое, но, вероятно, оно относилось к некоторой истеричности романа, а не к философской бездонности, которую Толстой недолюбливал и которая, по-моему, не более свойственна еврейской литературе, чем русской. Это не мешает Вашему сопоставлению быть очень интересным (антисемиты будут недовольны). Кстати, Паскаля Вы критикуете (блестящая страница Вашей книги, одна из многих превосходных) никак не с «русской» (в Вашем смысле слова) точки зрения; но не могу понять, почему Вы при этом называете глупой критику Вольтера, по существу очень близкую к Вашей.

Дорогой Георгий Викторович.

Сердечно поздравляем Вас с праздниками, шлем лучшие пожелания. Мы сегодня вечером будем у Мако [91] Мако Сергей Александрович (1885–1953) — художник, после революции в эмиграции в Финляндии, затем во Франции, жил в Ницце, приятель Алданова и Адамовича. . Как жаль, что Вы покинули Ниццу.

Вы мне как-то сказали, что, быть может, то французское издательство, которое выпустило Вашу книгу, согласилось бы издать и мою. Было ли бы Вам трудно их запросить — в общей, ни к чему не обязывающей форме? Я говорю о своей философской книге. План ее у меня сложился как будто окончательно. Она будет состоять из следующих шести частей:

1. D sur letat desprit cartesien

2. D sur les idees russes (имею в виду старые философские идеи, а не большевистские)

3. D sur letat desprit existentialiste

4. Le vrai chez Hegel, Cohen et Russell

5. Le hasard

6. La conception metaesthetique [92] В русском варианте главы носили названия: «I. Диалог об аксиомах»; «II. Диалог о случае и теории вероятностей»; «III. Диалог о случае в истории»; «IV. Диалог о “красоте-добре” и о борьбе со случаем»; «V. Диалог о русских идеях»; «VI. Диалог о тресте мозгов».

Первая часть уже написана (я все пишу прямо по-французски) и составила 85 страниц, — таких, как эта. Вторая и третья часть написаны начерно, а остальные только задуманы. Мне хотелось бы печатать эту книгу выпусками (т. е. каждую часть отдельно, хотя может быть одна нумерация страниц; иными словами, второй выпуск будет продолжать первый и т. д. Я знаю, что философские книги вообще не находка для издателей. Поэтому хотел бы соблазнить их дешевизной товара: они могли бы первый выпуск издать без обязательства издавать следующие, т. е. он обошелся бы им недорого; кроме того, я был бы готов — с проклятьями, конечно, — отдать им первый выпуск бесплатно: если они издадут, скажем, три тысячи экземпляров, то с них могут мне ничего не платить. В случае успеха платили бы, начиная с четвертой тысячи, тогда для второго выпуска условия были бы уже обычные, я получал бы гонорар с каждого экземпляра. Разумеется, права иностранных переводов, кроме тех, которые устроили бы они сами, должны остаться за мной. Первый выпуск я могу им послать немедленно. Но всецело полагаюсь на Ваше впечатление: если они скажут «пусть Алданов пришлет», а Вы вынесете впечатление, что они это говорят без желания напечатать книгу, то посылать не стоит, я лучше передам дело агенту. Очень ли это Вам затруднительно? Если да, то ничего им не говорите, и, разумеется, я нисколько не обижусь. Если же скажете, то заранее сердечно благодарю, хотя возлагаю мало надежд на успех.