Наталья Сапункова - Кольца Лины

Вот оно что. Я ведь тоже пыталась понять, как тут с религией и где храмы, а все проще: их нет. Зато есть монастыри – что-то вроде клубов по интересам. Странно, да. Ну и ладно.

Опять вырванная страница, дальше – рисунки: листья, цветы…

Я решила заняться письмом, тоже ведь нужное, а в моем случае еще и очень важное умение. Но – ах! Перо плохо набирало чернила, рвало бумагу, я сразу посадила несколько клякс. То, дядьгошино, с почты, было лучше! А вообще, я скоро начну думать, что шариковая ручка – самое гениальное изобретение человечества!

Испачкав в чернилах обе ладони, совершенно испортив один из листов и худо-бедно приладившись к инструменту, то бишь к перу, я начала писать хотя бы сносно. Хотя какой там писать – рисовала буквы, медленно и старательно. Захотелось даже язык высунуть, от старания. А когда портьера у двери колыхнулась и ко мне шагнула высокая фигура, я чуть не завизжала, но сильная шершавая ладонь зажала мне рот.

– Тихо ты…

Голос Дина! Я замерла.

Одной рукой прижав мою голову к своему животу и зажимая мне рот, другой Дин погасил пламя свечи, прямо пальцами, и мы оказались во тьме.

– Не бойся, – он отпустил меня, – там кто-то идет по коридору. Ты же прячешься, верно?

Да, я прячусь. А он что тут делает, за мной наблюдает? Явно ведь не случайно тут. Вот же паразит…

Теперь и я слышала шаги снаружи.

– Наверное, это в швейную, – шепнул Дин, крепко обняв меня за плечи, – тихо…

Я замерла, а звук шагов, вроде бы, стал отдаляться

– Скажем, что у нас свидание. Впрочем, это и так понятно, – я слышала, что он улыбнулся, – но ты не бойся, приставать не стану.

Он сдернул с полки и бросил передо мной какую-то большую тряпку, закрыв ею и тетрадь дедушки, и мою бумагу с пером и чернилами. Теперь мы действительно могли сойти за влюбленную парочку для всякого, кто сюда заглянет.

Как давно он за мной следит? Вот я растяпа…

Опять шаги, шум. Неподалеку гремели ключами, экономка что-то выговаривала портнихе, та возражала. Только бы сюда не заглянули…

Они ушли, наконец. Я высвободилась из рук Дина, отодвинулась.

– Не бойся меня, Камита, – сказал он. – И вот что, собери свои вещи и пойдем отсюда. Ты слышала ведь? Они решили работать по ночам, что-то там доделать надо. Ты не знаешь, зачем невесте пять возов одежды, даже если она выходит за младшего князя? – говоря это, он зажег свечу, причем непонятно как, явно тоже какая-нибудь мелкая покупная магия.

Я качнула головой – не знаю. Зачем-то нужно.

– Пойдем, покажу место, где ты сможешь делать что хочешь, – добавил Дин, – и прятать, что хочешь.

Ого, даже так! Он действительно наблюдал за мной. Но что я теряю, если его послушаюсь? Если может помочь, пусть поможет. Он будет на моей стороне, раз заявил ленне, что попытается мне понравиться.

Быстро собрав все и завернув в ту же тряпку, я пошла за Дином.

Нам пришлось спуститься и пересечь двор. Длинный низкий дом с маленькими окнами, я думала, был помещением для слуг или чем-то вроде кладовки. Огромный черный пес лежал у двери на соломе, он заворчал, но Дин погладил его по голове и уверенно толкнул дверь.

– Пойдем. Да не бойся же.

Там был длинный коридор, конец которого терялся во тьме. Дин открыл еще одну дверь.

– Сюда…

Мы оказались в просторной комнате с земляным полом, с полками, большим столом и сундуками вдоль стены. И с кованой задвижкой на двери.

Дин проследил за моим взглядом, улыбнулся.

– Это моя комната, так, для… для разных дел, в общем. Я тут не сплю. И девушек не соблазняю, так что сразу говорю, для этого найдем место получше.

Я рассмеялась. Да, кровати тут не было, лавки – тоже.

– Вот, смотри, – он достал с полки связку ключей, снял один и отдал мне. – Вот в этот сундук можешь все складывать, никто не заглянет. Можешь вообще здесь жить, хочешь, лежанку поставлю?

Я отрицательно качнула головой – нет, таких благодеяний не надо. Он понимающе кивнул.

Хотя… Он единственный предложил мне здесь что-то похожее на дом. Участок жизненного пространства, лучший, чем место на общей лавке. А точнее, он подарил мне часть своего пространства. Это дорогого стоит.

– Тебе никто не помешает, – сказал он. – И я не буду. Фор тебя пустит, хоть он с виду злой, ты не бойся. Мне уйти?

Я покачала головой, подошла к столу, выложила на него бумагу с моими потугами на чистописание, чернила и перо, книгу оставила в свертке, отложила в сторону. И знаками и мимикой изобразила просьбу о помощи.

Дин посмотрел, задумчиво наморщил лоб: