Наталья Сапункова: Серебряная Птичка

С раннего детства Челла Птичка встречала каждый погожий день на крепостной стене Дьямона. Когда-то – с отцом. Отец поднимал её, маленькую, на руки и выносил на стену. Что-то рассказывал, показывал там, далеко: как восходит солнце, откуда проплывают над замком облака. Потом никто не мог вспомнить, откуда взялась у тана такая привычка, с чего началась. Старшего брата Челлы, Асмира, отец с собой не брал. И младшую дочь Иллимену, которую родила уже мачеха Юна – тоже. Этот небольшой кусочек утреннего времени не принадлежал более никому.

У матери, тани Дьямона, волосы были как тёмная бронза, у брата ещё темнее, а у отца яркие, огненные, и у Челлы такие же. И у сестрёнки Иллимены – тоже. Брат погиб в четырнадцать лет, от шальной стрелы. Ещё раньше не стало мамы. После похорон Асмира отец, как-то разом постаревший, позвал Челлу на стену.

– Всё повторяется, девочка, – сказал он после долгого молчания. – Я надеялся, что Дьямон достанется моему сыну, он будет знать, что с ним делать. А ты прожила бы радостно и без забот. Но ты у меня осталась одна.

Она, конечно, его поняла. Но зачем-то возразила:

– У тебя впереди долгая жизнь, отец мой. Есть Юна и Или, и может быть много детей.

– Дети Юны не получат таких же прав на Дьямон, какие есть у тебя. Ты знаешь. Я сам стал владетелем, женившись на наследнице. Так что я буду следить за тем, чтобы недостойный не вручил тебе эдельвейс.

– Отец, я ведь могу его не брать. Возьму у того, кого ты назовёшь достойным.

– Как знать, моя птичка, – отец усмехнулся. – Эдельвейс – волшебный цветок. Взглянув на того, кто добыл его для тебя, ты потеряешь голову и забудешь, что обещала меня слушаться.

– Это сказки, отец, – фыркнула Челла. – Я и сама находила эдельвейсы, я знаю. Эдельвейс красив, но и только. Чтобы он стал волшебным, его надо зачаровать. Никто не посмеет принести мне зачарованный цветок.

– Того, кто посмеет применить к тебе чары, я прикажу сбросить на скалы, – тан махнул рукой вниз. – Но посмотрим, как всё сложится. А ты помни, что в тебе заключена жизнь Дьямона, его душа и кровь. Он стоит, пока живешь ты и твои потомки.

Она удивлённо посмотрела на отца. До сих пор с ней не говорили ни о чём таком. Как могут зависеть от Челлы Птички и её будущих детей эти старые каменные стены?

– В тебе кровь Древних. Ты продолжаешь род тех, кто когда-то заложил Дьямон. Ты замечала, что стены замка не разрушаются, нам не приходится их подновлять? И когда они страдали во время осад, всякий раз разрушения были невелики. Замечала?

– Нет отец, – Челла качнула головой, – я не обращала внимания. И мне не с чем сравнивать.

– Поверь на слово. Если не станет тебя, замок начнёт ветшать. И люди Дьямона это знают. Шепчутся о том, что замок разрушится, что не будет урожая, что у овец испортится шерсть, что рудники обвалятся или их затопит водой. Это не редкость в других местах.

– И это всё правда, отец?

– Да, дочка, – просто сказал тан Дьямона. – Кое-в-чём я даже убедился лично. Живи долго и дай жизнь детям. Теперь твоим детям принадлежит будущее этих земель. Только твой супруг станет здесь хозяином, и он должен дать тебе детей.

– Ох, отец, – Челла засмеялась. – Если всё так, то меня надо держать в золотой клетке, чтобы со мной ничего не случилось! Но я не хочу…

– И не надо, – отец погладил её по голове, ласково пропуская меж пальцев тяжелые огненные кудри. – Я не позволю. Птички вроде тебя в клетке не живут. И уж точно не поют…

Это в прошлом. Уже давно нет отца, а теперь и земли Дьямона отдали королю кандрийцев. Никто не говорит про будущее, которое принадлежит нерождённым пока детям Челлы Птички. Настоящее упало на плечи Челле и её мачехе Юне, Юне Недотроге. Больше мачехе, конечно – вдова тана хозяйничает в Дьямоне. Теперь Юна уехала, чтобы увезти в далёкую Кандрию свою дочь. В Кандрию, которая с ними воевала и победила! И скоро сюда прибудет мужчина, назначенный королём. Чужой. Чужестранец. Челлу Птичку, наследницу тана, ему подарили. Она – трофей.

И… что-то будет?

Каждое утро Челла по-прежнему приходила на стену. Хоть что-то должно оставаться как раньше.

***

У небольшого замка недалеко от новой границы шумел огромный лагерь – кандрийский король Мортаг праздновал победу в шестилетней войне. Люди жгли костры, жарили дичь, пили, пели и радовались, договаривались и решали, пировали с королем, получали земли и титулы – Мортаг бывал щедр.