Наталья Сапункова - Серебряная Птичка

Паренёк подбежал, торопливо отдышался и поклонился.

– Милорд. Её высочество, леди Гайда, вас ожидает в своём шатре!

У него была синяя бархатная лента на рукаве – точно, паж принцессы.

Итак, здесь сестра короля. Как же он, внимательный Сайгур Кан, пропустил её явление? Вот только неохота появляться в её шатре. Лучше половить змей…

Вот понять бы, как это любимые без памяти женщины вдруг становятся хуже змей? Видимо, дело в самих женщинах.

– Скажи, что счастлив буду видеть её в добром здравии. Но зайду позже, – пообещал он.

– Милорд, леди Гайда ждет! Мне велено проводить! – мальчишка растерялся.

– Я занят сейчас! Передай, что нижайше прошу меня простить. Проваливай, – махнул он пажу, и отправился к себе.

Сыновей не застал, как и следовало ожидать – мальчишек шести и одиннадцати лет попробуй-ка удержать на одном месте. Зато Аста сидела у входа в палатку и шила. Увидев его, вскочила, поклонилась.

Аста сыновьям Кана не только нянька – она им тётка, сестра их матери. Такая же красивая женщина, какой была Нантель. Асту он тоже иногда брал в постель, но это неважно. Она могла и отказаться, он силу не прикладывал. Но женщина была неглупа и своё место знала.

– Милорд. Что мне для вас сделать?

– Ничего, – он кивнул. – Дай воды.

Женщина кинулась к кувшину, налила воды в чашу и подала, он выпил.

– Я зашила все ваши рубашки, милорд, – сообщила она.

Сайгур сухо кивнул. Зашила и зашила. Все женщины шьют. Кажется, это их ценное врожденное свойство.

От Асты был и другой толк, она каждое утро ходила за водой и терпеливо дожидалась в очереди у колодца. Учитывая, сколько здесь людей и как мало колодцев – она делала полезное дело. Ещё она присматривала за мальчишками, следила за тем, что они едят и как одеты, но им уже не по три года. Когда женская опека затягивается – это только во вред.

Барон Катарди, отец, самовольно прислал и женщину, и мальчиков в лагерь, и написал, что раз король обещает земли, то пусть Сайгур сразу обустраивается там с семьёй и людьми. Отец поторопился, конечно. Семья сильно связывает руки.

– Желаете поесть, милорд? – Аста недавно готовила, угли на маленькой жаровне у палатки ещё отливали алым.

Она знала, что он был у короля, но она ничего не спросила – он этого не любил. Во всяком случае, женщины, и вот так поспешно, не должны набрасываться на него и растаскивать новости, как сороки.

Сайгур допил воду и сообщил, как бы между прочим:

– Мне придётся ехать в Дьямон. Это дальше в горы. Если тебе есть, с кем остаться… Хочу сказать, что если не хочешь ехать, то оставайся.

– О, милорд, – она покачала головой, – как же я останусь? Нет-нет. А мальчики? Я поеду с вами, конечно, милорд!

– Я там женюсь. По приказу короля.

Теперь она побледнела, и всё-таки медленно кивнула. Поняла правильно, значит. И практично уточнила:

– Какую должность вы получите в Дьямоне, позволено мне спросить, милорд?

– Я буду владетелем. Дьямон станет моим. Если наш король не передумает до вечера, – тут он то ли пошутил, то ли нет.

Вообще, он не верил, что король изменит решение, раз уж сообщил о нём.

– О, милорд! – глаза женщины заблестели. – Это ведь замечательно!

Он просто кивнул:

– Да, неплохо. Дай-ка мне лепёшку, если есть.

Женщины редко захотят упустить выгоду. Сайгур не сомневался, что когда-то Аста рассчитывала выйти за него замуж, и что отец-барон, может быть, даст землю и службу – он всех своих бастардов, а их был добрый десяток, пристраивал так или иначе. Сайгур решил служить королю. И он никогда не обещал брак ни Асте, никому. Она решила держаться него? Хорошо. Женщины не созданы жить одни.

– Конечно, милорд, вам надо перекусить, – она прошла дальше в палатку, выдернула из стопки лепешек самую румяную, смазала маслом, которое зачерпнула из горшочка, свернула и подала.

Лепешка была с травами и какими-то специями – Аста готовила вкусно. Конечно, она будет полезна в Дьямоне. Поручить ей хозяйство замка или кухню? Придется окружать себя верными людьми. Мальчишек он заберёт, хватит уже их баловать, а о ней позаботится. Сайгур умел быть благодарным. Только вот жениться из благодарности – дурость, конечно…

– Вот, возьми, – он нашарил в поясной сумке кошелёк, набитый серебром, протянул женщине. – Купи, что требуется. И для хозяйства, и что нужно тебе.

– Спасибо, милорд, – она хотела что-то добавить, но другое слишком явно отвлекло его внимание.

По проходу между палатками двигалась живописная компания, не заметить которую было сложно. Во-первых, потому, что там был Найрин Кан, брат. Рядом с Найрином шла леди Гайда, сестра короля, именно её пёстрая свита и окружала их всех, создавая толпу. А ещё…