Слава Соло - Она дракон!

Я пытаюсь выдернуть руки, но он не дает мне этого сделать.

Рывок.

Еще один.

Ничего.

– Все изменится, Антуан, – произношу я, подозрительно срывающимся голосом. В глазах щиплет и я стараюсь не разрыдаться. Мы поддерживали друг друга, когда родители умерли. Мы все превратили в игру и жили так пять лет. Это позволило нам не свихнуться, когда дом опустел, и даже мебель ушла с молотка на аукционе. – Все изменится, понимаешь? Ты женишься на какой-нибудь знатной девице, и она запретит тебе общаться со мной, потому вечно ты не сможешь хранить от нее в тайне то, кем я являюсь. Меня же попытаются выдать замуж за какого-нибудь богатого сноба, и он запрет меня в клетке, как животное!

– Я. Никогда. И никому. Не позволю запереть тебя в клетке, Марика. – чеканит он, приближаясь ближе к моему к моему лицу. – Ты моя сестра, и я никогда не откажусь от тебя, слышишь? Ты – всё, что у меня есть.

И предательские слезы все-таки начинают капать из моих глаз. Да еще как! Это целый водопад. Я заливаю соленой водой потрёпанный камзол Антуана, который пахнет табаком и родным теплом.

– Валлис сказал, что он может помочь мне избавиться от проклятия, – шепчу я совсем тихо, пока брат гладит меня по волосам.

– Мы рискнем, Марика, – произносит он, целуя меня в голову. – Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, запомни это.

Одна из редчайших сцен родственной близости нарушается появлением Рамили. Очень ловкой девушки, чем-то напоминающей мне хорька. У нее такие же хитрые глазки, а движения, резковатые, но очень ловкие. Рамиля оказалась самым преданным человеком в нашем доме, отказавшимся покидать особняк Дюрейн, даже когда мы полностью обанкротились. Был еще садовник, конечно, но его заколдовал вампир, так что это не совсем можно назвать преданностью.

У Рамили не осталось родственников в нашей стране, все сгинули во время междоусобных войн. Она была чуть старше меня, но в жизни разбиралась куда лучше.

Рамилю нельзя было назвать красавицей в классическом смысле: мелкие черты лица, светло-русые жидкие волосы, слишком худощавое телосложение. Но при всем при этом, она привлекала мужчин своей живостью, находчивостью и жаждой жизни.

Узнав о моем секрете, она издала громкое «пффф» и сказала, что «видала болезни и похуже». В тот момент я поняла, что мы однозначно подружимся.

– Есть новый заказ, товарищи, – улыбается девушка, просовывая голову в дверной проём. – Надо ухажера отвадить от одного благопристойного семейства. Пытается женить ее насильно, давя на то, что богаче. Девушка в панике, платит золотом, – подмигивает Рамиля.

Мы с братом, не выпуская друг друга из объятий, переглядываемся, улыбаясь.

– Рами, скажи, что мы принимаем, но больше заказов не бери.

– Чего это? – усмехается подельница. – Господа как-никак разбогатели?

– Господа отправляются в Градшток, – улыбается он, все так же, глядя мне в глаза.

– А я тут что делать буду? Упыря охранять? Нет уж, дудки. Не желаю быть осушенной.

– Ты поедешь с нами, – заявляет брат, выпуская меня из объятий. – Собирайся, Рами, намечается серьезное дело.

Мозгов у меня, спасибо господи, с восемнадцати лет немного прибавилось, и теперь уже, лететь в постель к одному из стихийников я не собираюсь.

Именно поэтому, сидя в видавшей виды карете, я немного нервничаю.

Нет, я уже не рассчитываю, что один из архимагов вдруг воспылает ко мне чувствами. Скорее наоборот, немного этого опасаюсь.

Правда, Антуан подбодрил меня, услышав эти опасения:

– Да перестань ты, Марика! Вокруг них столько красоток виться будет, что никто и не заметит твоего присутствия.

Как бы и спасибо, но и пошел ты к черту.

Плюсом было мое спокойствие, минусом – растоптанная самооценка.

– Обращайся, – с милой улыбкой сообщил мне брат, когда я язвительно его поблагодарила.

Замок Градшток находился в двух днях пути от Семильи, территории, принадлежащей нашему роду. Останавливались мы в тавернах, вместе с самыми простыми людьми.

Деньги нужно было экономить на обратный путь.

Из прекрасных платьев у меня было только одно – красное, которое подарили мне родители на восемнадцатилетие. Мне удалось сберечь его и кое-что из незатейливых маминых украшение. Пыльное платье неплохо сохранилось, а стараниями Рамили вообще заиграло былыми красками.

– Ты просто волшебница! – воскликнула я, когда она принесла его после чистки.

– Ну так я ведь на горничную училась, поди, – усмехнулась девушка, – не на воровку уж точно.