Элиза Полуночная - Крылья дракона

Она пожала плечами. За дверью было тихо: никто не кричал, не раздавал команды грозным голосом, не рычал свирепый дракон. Было неясно, чего ждать дальше. Неопределённость угнетала. Ей бы крылья… Такие же большие и сильные, как во сне. Она бы подхватила Иску и они бы улетели как можно дальше отсюда. Вот только в жизни всё совсем не так, как во сне. В жизни у неё больше нет крыльев. Сильфия шмыгнула носом, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания.

– Ты чего?

– Лунь… Убили.

Горе, что свернулось в груди, резко разорвалось, заполняя её целиком и изливаясь наружу потоком слёз. Иска обняла её, но от поддержки стало только хуже. Если прежде Сильфия старалась сдерживаться, чтобы сохранить остатки достоинства, то теперь захлёбывалась рыданиями, оплакивая потерю близкого существа. Это казалось неправильным и каким-то нечестным. Почему за её ошибку расплачиваться пришлось Лунь? Это её должны были убить. Случившееся было совершенно несправедливым.

Прежде Сильфия не задумывалась о смерти. Для неё это было нечто абстрактное и какое-то далёкое. Ей не доводилось терять близких до сегодняшнего дня. Да, они ходили в крипту, где покоились предки, но эти люди были лишь лицами с картин, а Лунь была живая, настоящая, тёплая.

– Я даже не простилась с ней… – рыдала Сильфия.

– Всё в порядке, – Иска гладила её по голове. – Княгиня обо всё позаботилась. Она так обрадовалась своему вдовству, что даже на магию и портал расщедрилась. О Лунь позаботятся, а тебе будет легче, если запомнишь её счастливой.

– Она умерла вместо меня, – ревела Сильфия.

– Она знала, на что идёт и хотела тебя спасти. Так что соберись и не просри тот шанс, который она тебе дала. Если сдашься и погибнешь, то Лунь умерла зря.

– Да, я буду стараться. – она шмыгнула носом, стараясь успокоиться.

– Не похоже, что нас собираются выгонять, так что спи, а завтра начнём новую жизнь и будем думать, как выбираться.

– Ты тоже ложись, – Сильфия вытерла слёзы рукавом. – Кровать большая.

– Вот уж не думала, что доведётся поспать на такой огромной кровати, – Иска завалилась на спину, раскинув руки, и блаженно зажмурилась. – Да тут места на целую деревню. Мы, вернее ты, конечно пленница, но зато какие тут условия! Одежда, еда, постель твилом застелена. Мечта!

– Наверное… – она свернулась калачиком и укрылась уголком одеяла.

Как мало порой надо для счастья. Одни рады тому, что есть крыша над головой и еда. Другие радуются предметам роскоши и драгоценностям. Кто-то рад тому, что имеет много золота в хранилище. Сильфия не совсем понимала, что во всём этом такого. Возможно, причина была в том, что до недавнего времени она не знала, что такое нужда или голод. У неё всегда были красивые платья, книги и украшения. Дядя нанимал для неё лучших учителей, она всегда ела досыта. Была ли она счастлива? Сильфия не смогла бы дать чёткий ответ на этот вопрос даже под страхом смерти. Тогда жизнь казалась простой и понятной. Тогда ответственность за неё лежала на других, а ей нужно было лишь полагаться на дядю и делать так, как он сказал.

Теперь жизнь была непредсказуема как ветер. Ещё недавно она сидела в крохотной комнате в подземелье, а сейчас лежит на твиловых простынях в постели императора. Прошлой ночь ей пытались убить, а всего пару минут назад она позволила себе повысить голос на императора и осталась жива. Одно Сильфия знала точно, она была бы счастлива, если бы ей вернули Лунь, но законы жизни и смерти непреложны.

***

Каждый его шаг эхом отражался от стен и прокатывался по коридору. Подковы Охтара вторили этому звуку. Переходы в императорском дворце делали достаточно широкими, чтобы там мог протиснуться даже дракон, ведь зверь неизменно следовал за своим хозяином, особенно на аудиенцию с императором. Охтару в этом коридоре было вполне вольготно, они могли бы даже пролететь, но неизменный на протяжении многих веков этикет требовал идти пешком. Арнульф готов был скрипеть зубами от злости, но шел с абсолютно равнодушным выражением лица.

Стражники, что стояли на посту, молча провожали его взглядами. Ещё одна глупая дань старым традициям и бесполезные траты из казны. Да, они могли бы остановить простого фермера, но что может обычный солдат, даже не гвардеец с артефактом, против аристократа. Многие недооценивали род Пегаса, считая его слабым. Арнульф вволю бы посмеялся над тем, кто осмелится заявить подобное глядя ему в лицо. О нет, он не станет размениваться на глупые споры, а просто извлечёт весь воздух из лёгких глупца, не давая ему более вдохнуть. Поговаривали, что смерть от удушья – одна из самых страшных.