Андрей Посняков - Дальний поход

– Мы и ждали, – задумчиво покивал атаман. – Не так, правда, быстро. Ладно, пошли, что ли, глянем… Вы-то идите, я догоню, заряжу пока пищалицу.

– Ой, атамане! Чай, Яким есть – зарядить.

– Яким Якимом – а доброе оружье хозяйского глазу требует.

– Вот уж верно сказано! – Матвей Серьга, подождав, когда все вышли, обернулся у порога:

– Ты, друже Иване, этому колдуну веришь?

– Лишь кое в чем, – атаман прочистил шомполом ствол и принялся забивать пыж. – Енко этот как опальный польский пан – кто ему нужен, тому и служит, и служит верно, честно. До поры до времени.

– Как бы нам, как та пора придет, не проспать!

– Не проспим, Матвее! – закинув заряженную пищалицу на плечо, Иван пригладил волосы. – Мозги-то, чай, покуда на месте. Ну, ты иди… я сейчас…

Тяжелые сапоги сотника забарабанили по смолистым ступенькам крыльца. Атаман заглянул за ширму… и, погладив жену по плечу, удивленно хлопнул ресницами:

– Ты чего смеешься, родная? Помстилось чего?

– Помстится тут с вами… – прильнув к руке мужа, хмыкнула Настена. – Ну, Матвей-то хорош! Самим жена, Митаюка, как собака хвостом, вертит, а он туда ж – «не проспать»! За собой бы смотрел лучше, да за супругой своей… правда, за ней уже поздно. Жаль. Сотника тоже жаль, ходит вон – лица нет. Уж присмотрел бы другую.

– Думаю, кабы мог, присмотрел бы, – атаман опустил глаза. – Знать, не может – однолюб.

– Да-а, крепко его Митаюка к себе привязала. Хоть и невенчанная жена… язычница.

Супостат летел над островом низко, едва не задевая вершины сосен, желтоватая маска-череп угрожающе поблескивала в лучах отраженного от моря солнца. День клонился к закату, солнце садилось, и светло-синее небо золотилось мягкою вечернею зорькой, а по лазурным, отливавшим изумрудами, волнам весело бежала сияющая дорожка. Больно было смотреть, а того хуже – целиться.

Иван завел колесиком пружину замка, выцеливая летящего всадника в золоченых латах… Да нет, не в золоченых – в золотых! Не из простых колдун-то, правда, и не из сильных – те по пустякам не летали.

Ввухх!!!

Заложив крутой вираж, дракон взмахнул кожистыми крыльями и полетел встречь солнцу – видать, всадник все же заметил людей… или, скорее, прочитал мысли.

– Не стрелять! – поспешно бросил атаман лучникам. – Все равно далеко, спугнете только… Енко, друг, – мозги мои прикрой!

– Уже, – колдун ухмыльнулся и, прикрыв ладонью глаза от низкого бьющего солнца, проводил соглядатая нехорошим взглядом. – Он меня здесь почуял… правда, пока не понял – кто это…

– Эх, попасть бы! – в сторонку – кабы не сглазить! – прошептал Штраубе. – Хоть и винтовальная аркебуза, а все ж далековато, да и солнце в глаза.

Стоявший рядом отец Амвросий молча перекрестился.

– Не трогай дракона, – негромко попросил Енко Малныче. – Бей всадника. Если можно.

Иван не отвечал, целился. Хотелось бы, конечно, захватить соглядатая живым, да пытать… однако на таком расстоянии – не до выбора… тут уж, как Бог даст!

– Бей, бей, капитан, уйдет же! – немец сдавленно выругался. – Дьявол ему в задницу!

И в самом деле, небесный всадник огибал остров по широкой дуге, со стороны заходящего солнца, и приближаться к острогу, похоже, не собирался.

– Ну… ну… – в десятке шагов от атамана нетерпеливо подпрыгивал Семка. – Ну же!

Все замерли в немом ожидании, вокруг стояла тишь, лишь где-то далеко над морем кричали чайки, да, казалось, доносилось хлопанье кожистых крыльев летящего ящера.

– Ну же, атамане… – снова зашептал Короед, – ну…

Бабах!!!

Добрая литая пуля пробила соглядатаю панцирь. Нелепо взмахнув руками, колдун повалился на шею своего крылатого коня.

– Славно! – Енко Малныче оценил выстрел восторженным криком. – А теперь – мое дело.

Иван почесал шрам и хмыкнул – трезво рассчитывая возможности винтовальной пищали, он вовсе не стремился попасть во всадника, целил в короткое туловище дракона… это просто вышло так. Рука Господня!

Дракон между тем заклекотал, захлопал крыльями, как видно, собираясь подняться выше или сбросить запутавшегося в сбруе всадника… как вдруг резко потерял весь свой пыл. Дернулся, тряхнул башкой с вытянутою зубастою пастью, словно бы пытался сбросить невидимый, накинутый на шею, аркан. Однако не тут-то было!

Енко давно что-то шептал, поглядывая на крылатого ящера, вышибая у того остатки ярости и вбивая в куцые мозги одно – покорность!

Лети, лети сюда, к людям. Здесь тебе будет хорошо, покормят… Здесь вкусные лягушки, упитанные утки, жирная рыба… Лети!