Даниэль Труссони - Ангелополис

– Начнем с того, что я хочу, чтобы вы поняли одну вещь, – проговорил мужчина. – Люди, совершающие преступления, не способны как-то задеть меня. Россия полна воров. И большинство из них хотят денег, власти и престижа. А вот Годвин преследует совершенно другую цель.

– Какую же? – спросил Верлен.

Шеф ответил:

– Доктор вместе с Григори стремится вывести из популяции слабых нефилимов… Он контролирует определенные генетические характеристики и избавляется или отправляет в заключение тех, кто не дает желанных результатов.

– Похоже, что ублюдок работает в наших интересах, – заметила Яна.

– Он мог бы оставаться полезным, если бы просто продолжал свой геноцид, – ответил собеседник. – Увы, свою высшую цель он видит в заселении мира существами, превосходящими Григори, – расой ангелов-господ, если угодно. И для этого ему нужен высший образчик ангельской породы.

– У нас есть основания предполагать, что недавно он как раз получил подобное создание после двадцатипятилетних поисков, – проговорил Бруно.

Дмитрий посмотрел на Верлена.

– Это та самая Эванджелина, о какой вы говорили?

– Она самая, – спокойно ответил охотник и снова повернулся к стене, которую занимали плазменные экраны. – Не может ли она оказаться здесь?

– Теоретически мне должна быть известна вся информация о поступающих заключенных, – ответил мужчина. – Служба безопасности регистрирует всех.

– A что происходит на самом деле? – задала вопрос Яна.

– На самом деле Годвин творит, что хочет, – признал Дмитрий. – Он всегда находит способ обойти правила. Он мог доставить сюда ангелицу и без моего ведома.

– Тогда вопрос следующий, – произнес Верлен, старательно разглядывая экраны. – Где можно ее найти?

– Как насчет помещений ядерного реактора? – спросила Яна.

– Доступ туда затруднен в связи с усиленными мерами безопасности, – заявил Дмитрий.

– Годвин мог обойти их, – предположила Яна. – Что, если он может попасть в Паноптикум через ядерный реактор?

– Такой поступок можно назвать самоубийственным даже для подобного Годвину психопата, однако он вполне реален.

Подойдя к ширме, Дмитрий нажал на кнопку, свернул экран, открывая перед гостями просторное внутреннее помещение, полное длинных белых брусков пластиковой взрывчатки, между которыми лежали мотки проволоки в красной и белой изоляции.

– Это хозяйство принадлежало Годвину.

– Гексоген? – удивилась Яна.

– Он перехватил партию в январе, – прокомментировал шеф.

– Вещества хватит, чтобы взорвать всю тюрьму, – заметил Бруно.

– Чего нам вовсе не нужно, если учесть, что мы находимся под ядерным реактором, – проговорил Дмитрий, взяв в руки один из брусков и выложив на стол. – А вот Годвин, напротив, разложил эту дрянь по всем уголкам и закоулкам тюрьмы. Перехватив партию гексогена, я понял, что он что-то затевает, и потому пригласил специалистов с собаками. Все, что вы видите, обнаружено в самом Паноптикуме. Не могу гарантировать вам, что он не нашпиговал взрывчаткой свой исследовательский центр или реактор, a тем более обещать, что он не подстроил какую-нибудь другую гадость.

Бруно с удивлением заметил струйку пота на лице шефа и глухим голосом проговорил:

– Словом, он у вас любит играть с пиротехникой. Но зачем?

– Доктору известно, что взрывы в камерах приведут в действие систему безопасности Паноптикума, – ответил Дмитрий. – Здесь размещены устройства, которые после активации вызовут крупномасштабную детонацию. Сооружение будет самоуничтожаться в течение нескольких часов: тоннель за тоннелем, уровень за уровнем, до тех пор, пока вся тюрьма не превратится в груду обломков.

– Полностью рассыплется в прах? – уточнила Яна.

– Да. Здесь погибнут все и вся – в том числе заключенные ангелы, лаборатории… Вся информация, собранная за прошедшие сорок лет. Таков защитный механизм, – продолжил Дмитрий. – Подобным образом поджигают поля, чтобы лишить врага пищи. Первой взорвется башня. За ней – лаборатории. Когда будут уничтожены важные части заведения, в Паноптикум пустят газ, и все еще живые создания – и люди, и монстры – будут отравлены. Система уничтожения задумана для того, чтобы скрыть все следы нашего пребывания здесь. Поэтому Паноптикум и был построен под землей. Если потребуется уничтожить его, руины останутся под землей, братской могилой тысяч ангелов.

– Определенный смысл в подобных мерах безопасности существует, – проговорил Бруно. – Но зачем взрывчатка Годвину?