Даниэль Труссони - Ангелополис

Вере было страшно, но отчаянно хотелось смотреть и смотреть на ангелов. Несколько небесных существ исполняли роль начальников остальных. Расхаживая меж своих братий, они строили их в ряды, формируя строй, готовый к будущей битве. Выстроив воинов в идеальном повзводном порядке, вожди опустились возле Люсьена подобием телохранителей.

Прошелестев крыльями, ангелы стали навытяжку, тела их огненно сверкали во тьме; размеренным шагом они сходили к воде, окружая лодку. Создания приближались, и Вера захлебнулась от смеси ужаса и благоговения. Когда ангелы еще больше подступили, золотые отблески их великолепия заиграли на темной воде.

Люсьен внезапно поднялся вверх, всколыхнув воздух крыльями, и приземлился между ангелологами и Хранителями. Он превосходил их во всем. Сверкающие существа замерли перед сыном архангела и единым движением преклонили перед ним колена.

– Братья, – промолвил он, – это на небесах я принадлежу к высшему чину. Здесь же, в глуши, в изгнании, все мы равны.

Хранители поднялись, свет заиграл на каменистых стенах пещеры. В молчании ангелов Вера уловила нерешительность, любопытство и страх.

Юноша продолжил:

– Ваша повесть известна на Небе и на земле. Бог заточил вас. Вы ждали Его прощения, ждали, что он вернет вас к себе. Теперь вы свободны. Пойдемте вместе со мной из пещеры. Мы отпразднуем сегодняшний день – вознесем хвалу небесам, – а потом будем биться и погубим наших врагов.

От блистающей рати отделился величавый ангел в серебристом облачении; крылья его – величественные и белые, не уступавшие великолепием крыльям Люсьена, – были сложены за плечами.

– Брат, мы готовимся к бою.

– Между нами нет вражды, – произнес юноша.

– Не с тобой, но с ними, – изрек хранитель, указав на Веру и Свету. – Это из-за людей мы вышли из милости Бога.

– Нет, – возразил Люсьен. – Война идет между людьми и нефилимами. Мы, чистые, сотканные из света в начале времен создания, не вступаем в их детские раздоры и ссоры.

К нему приблизился еще один древний ангел.

– Но нефилимы являются нашими детьми.

– Они стали плодом вашего великого прегрешения против Неба, – сказал юноша. – Признавая их, вы отрицаете собственную вину.

– Он прав, – заметило другое создание. – Мы должны опрокинуть их, отречься от нефилимов, искупить вину.

– Пойдемте же, – предложил Люсьен, делая шаг к когорте падших ангелов. – Вы созданы из света и воздуха, в вас нет ничего человеческого. Присоединяйтесь ко мне. Вместе добьемся вашего оправдания. Скоро вы снова воссияете в лике высших ангелов. Создания солнца встретятся с порождениями тьмы. Эфирные существа будут бороться вместе с порождениями земного тлена. Ангелы, приготовьтесь! Скоро в бой.

Пещеру наполнил ослепительный свет. Вера ощутила, как ее окатила волна жара, вязкого и липкого. Она услышала, как вскрикнул от боли Азов, ощутила мощное биение крыльев. Валко уже вылез из лодки и по колено в воде брел к берегу, когда на нее накатила вторая волна обжигающего жара, оказавшаяся намного болезненнее первой. Ей показалось, что с нее единым движением содрали кожу. Пригнувшись к земле, женщина попыталась уклониться от чудовищного жара. Когда-то она жутко боялась смерти и пыталась представить, как будет драться, если придется вступить в поединок с одним из подземных созданий. Исследовательница надеялась, что в ней хватит отваги погибнуть, сражаясь. Теперь она не чувствовала ничего подобного, осознав суть жизни и смерти, приблизившись к переходу из одного состояния в другое.

Когда Вера очнулась, ей показалось, что она умерла и перешла на другую сторону бытия, словно бы Харон и впрямь переправил ее на адские берега через Стикс. Придя в себя, она покорилась боли. Тело женщины словно бы онемело от жара – будто ее окунули в расплавленный воск. Над нею посветил фонарик, и кто-то прикоснулся к руке, мягко, но настойчиво. Дама поняла две вещи: во-первых, она еще жива; во-вторых, ангелы вырвались на свободу.

Вера попыталась сесть. Лодка покачнулась в спокойной воде. Варвариной стало дурно, и ее вырвало прямо за борт.

– Секунду, – проговорил Азов, обнимая за плечи. – Только не надо волноваться.

Исследовательница поняла, что случилось нечто ужасное. Глянув за спину старика, она увидела доктора Рафаэля Валко на камнях пещеры, тело его было обуглено до неузнаваемости. Азов подошел к трупу и аккуратно – словно стараясь не разбудить уснувшее дитя – забрал из рук Валко сосуд с зельем Ноя и переложил в свой карман.