Юля Коул - Мидлтаун. По дороге в ад

– Да. Просто показалось, что ты сильно изменилась, – девушка ссутулилась. – Подумаешь, ошиблась, с кем не бывает. Но я готова поклясться, ты была хорошенькая. Нет, черный тебе тоже идет. Потому что ты бледная и твой черный не делает тебя еще бледнее. Он как бы наоборот дает красивую бледность. Такую, знаешь, королевскую бледность. Ты кажешься толще, чем есть на самом деле. Хоть у тебя и ровная кожа, знаешь ли.

Мы с Кайли переглянулись. Не совсем тот эффект, который ожидался. Я подняла бровь. Кажется, мы только что сломали Петти.

– Петти, спасибо за добрые слова. Я так рада, что мы с тобой подружились.

Она расцвела.

– Да, так внезапно получилось, просто в один прекрасный день я перестала тебя ненавидеть, – она развела руками и засмеялась.

В памяти всплыл тот день. Я тоже зашла в туалет перевести дыхание после того как Тай пригласил меня на вечеринку. Петти выглядела задумчивой и не имела ничего против того, чтобы я пришла. После всех гадостей, колкостей и обвинений в убийстве Маркуса и Габи, переход от ненависти к терпимости выглядел довольно скоропалительным.

Я хмыкнула и уставилась в пространство.

– Петти, ты иди, мы сейчас тебя догоним, – Кайли заинтересовалась моим поведением. Когда блондинка ретировалась, она спросила, – что происходит?

– Пока не знаю, – задумчиво сказала я, – но собираюсь выяснить. По крайней мере, думаю, это не первое принуждение Петти. Кто-то принудил ее сдружиться со мной.

– Очень на это похоже.

Прозвенел звонок. Мои волосы не приобрели прежний вид, но стали темнее. Глаза оставались карими. Через пару часов, я снова стану собой, но неприятного разговора избежать точно не получится. По крайней мере, следующие несколько часов никто не будет внушать мне пагубность неверно принятых решений.

Остальная часть дня прошла скучно и вяло. Студенты смеялись, общались, обменивались сообщениями, передавали друг другу бумажки. Для них это и была жизнь: весела и беззаботная, сотканная из миллиона возможностей и решений. Им было интересно тусоваться и обсуждать вечеринки, проводить друг с другом все свободное время.

Я и раньше не вписывалась, а теперь уж точно. Да, я общалась с Петти и Гарольдом, но не с остальной частью элиты. Даже в коридоре они не делали попыток подружиться, лишь здоровались и шли дальше по своим делам. Мысль, что все это время Петти являлась шпионкой засела в моей голове. Вот почему она постоянно задумчиво смотрела в мою сторону – не потому что знала про наши с Алексом отношения, а потому что следила за каждым моим шагом. Уверена, про случай с водой мой преследователь уже в курсе.

Все провинившиеся в этот день отправлялись на наказание в виде дополнительного урока. Суть была в том, что нас пытали ничего неделанием и жуткой тишиной, которую разбивало тиканье часов. Сегодня нашим надсмотрщиком по иронии судьбы являлся Александр МакКуин – виновник того, что я вообще здесь оказалась.

Нас набралось девять человек вместе с хранителем. Шерон тоже явилась. Мне казалось, она сбежит. Или внушит Алексу, что она тут случайно. Однако она просто села на свое место и уставилась в парту.

Время замерло. Мне казалось, что эта каторга длится целую вечность, хотя едва прошло двадцать минут. За это время я зевнула, написала тысячу слов по поводу того, что думаю не только о войне, но и о своем наказании, снова зевнула и сделала домашнее задание по биологии. Тело требовало движения. Мозг просил хоть какой-то деятельности. Сидеть на одном месте казалось невозможным. При всем этом нужно было хранить молчание, не использовать телефоны и не покидать кабинет. Определенно это была тюрьма. Шерон все так же сидела, смотря в одну точку. Я готова была слать ей записочки, лишь бы как-то разбавить скуку.

– Мистер МакКуин, можно сдать задание?

– Можно, – он даже не поднял на меня взгляд. Просто сидел и писал что-то в своих документах.

Я встала и размяла ноги. Мышцы хотели пробежать марафон, я хотела побить грушу, но за три секунды я дошла до учительского стола и положила листок поверх его бумаг. Хранитель отложил его в сторону и вернулся к работе. Вздох.

– Я могу идти? Я подумала над своим поведением и приношу вам и мисс Катчер свои извинения.

Алекс поднял глаза и пристально на меня посмотрел:

– Хорошо, что вы подумали над своим поведением и сдали долг. Однако у вас еще сорок минут наказания, – он снова опустил глаза.

– Это шутка такая? Что здесь делать сорок минут?

Я разозлилась.