Юлия Полывяна - Буданакша. Действие терпеть

Великий Шакку выслушал Канну. Все его существо было переполнено чувствами и желаниями. Он ощущал в себе невероятное вдохновение и силу. Он знал, что для дочери вельзевула он способен сделать все что угодно, лишь бы эти карие глаза смотрели на него с одобрением.

Долго длилось путешествие Великого Шакку. Ему пришлось вновь и вновь проверять свои способности на землях Буданакши. На Севере он встретил людей, не подвластных его пониманию: молчаливых, худых и отрешенных. Несмотря на то, что жили они вместе, дети их не играли друг с другом. Спонтанность их поведения приводила Шакку в замешательство. Однажды худой высокий северянин взял палку и начал бежать в сторону Шакку, когда тот обедал, что-то на ходу громко выкрикивая. Показалось странным, что ни один присутствовавший в этот момент человек не удивился поведению соплеменника. Шакку оборонительно выставил руку: удар вышел сильным. Шакку стал наблюдать, что же будет дальше, но северянин, как ни в чем ни бывало, отошел в сторону. Рука пульсировала, воин понимал, что он сильнее любого из северян. Но что ему оставалось делать? Великий Шакку пытался разговаривать с этими людьми, но они не отвечали ему, лишь кивали головой.

Поначалу эти кивки раздражали, затем он к ним привык, но с недавних пор Шакку начал относится к этому более внимательно. Северяне были люди основательные, хотелось их понять. Великий Шакку проследил направление их кивков. Теперь Шакку ничего не спрашивал, а лишь смотрел и шел в направлении, куда указывали наклоны голов. Внезапно он оказался в каменистой местности, пошел по тропе и встретил изможденного ребенка.

Шакку накормил и напоил его без лишних вопросов.

– Все правильно, Шакку, – произнес вдруг ребенок. Только ошибки не избежать. Обидно. И ребенок принялся плакать. Мужчина погладил дитя по голове и с горечью отправился в горы.

К вечеру, минуя сложный подъем вверх, Великий Шакку добрался до каменистых пещер горы. «А ведь северяне все время указывали мне дорогу к этим пещерам», – подумал Шакку. «И каким странным образом они дали понять мне, что было моей целью. Только после удара, я начал понимать, то, что было очевидным с самого начала».

Великий Шакку вошел в самую большую из пещер. Темнота не давала возможности двигаться дальше.

– Шри Бала Лу, я – Великий Шакку, сын свободного народа. Моя будущая жена, дочь царя вельзевула Канна, направила меня к вам. Она хочет, чтобы вы знали о нашем союзе, и о том, что время сражений прошло.

Прислушавшись, Шакку хотел было сделать шаг, но не смог. Не в природе Шакку было бояться, хотя он находился в темной пещере, в которой не было видно даже теней. Он хорошо ощущал свое неподвижное тело.

– Хорошо, – произнес Шакку. Я встретил препятствия, значит, я пришел в нужное место. Я ничего не боюсь, никаких испытаний.

У Шакку возникло внутреннее ощущение чего-то неправильного. Ему не понравился собственный напыщенный голос.

– Я всегда встречал преграды и с достоинством их преодолевал. Ко мне пришла Канна. Она – истинная принцесса вельзевулов, и она будет моей.

– Я Великий Шакку, я бесстрашный воин, я одержал победу во всех сражениях…

– Я…

Человек все продолжал говорить. Он все больше злился на себя, но никак не мог остановиться. Он расхваливал свои достоинства и победы, и он говорил правду.

– Я покорил Сорела, теперь он мой верный слуга. Я решаю судьбу всех…

– Я…

В это мгновение Шакку больше всего хотелось замолчать, но его снедал яд собственной значимости. Чем выше он превозносил себя, тем больше он ощущал свою ничтожность. Когда перечень собственных свершений был закончен, Шакку упал на колени и зарыдал. Шакку плакал отчаянно, и слезы стыда от осознания своего ничтожества растекались по пещере.

Шакку задрожал, его сердце тревожно забилось, пульс ускорился, дыхание заметно участилось.

– Что это? – выдохнул Шакку. Его глаза расширились, и мужчина с опаской начал озираться по сторонам.

Великий Шакку испугался. Теперь он мог двигаться и хотел бежать, но его положение усложнилось тем, что он не знал куда. Он не видел пути, и потерял самообладание. Он весь покрылся холодным потом и застыл на каменном холодном полу. Его положение было настолько жалким, что Шакку испытал отвращение к самому себе. Вдруг он вспомнил ночь, ту самую ночь, за которую он заплатил своим страхом, и ему вновь казалось, что жар огня и запах горящей человеческой плоти окружают его. Его сознание было во власти тех далеких воспоминаний, когда Шакку открыл глаза и посмотрел вверх. Но он ничего не увидел, перед его глазами находилось черное ничто. Он закрыл глаза и представил себе бескрайнее небо, именно то, в чем он обретал спокойствие.