Юлия Полывяна - Буданакша. Действие терпеть

– Возможно, все так, как вы говорите, но человек рожден для другой жизни, и мы в состоянии воспитать хороший вкус к жизни, добродетельный. Вместе вельзевул и человек станут служить общей благородной цели. Используя свои качества, мы возьмем ответственность за наше общество. Это принесет свои плоды. Рожденные дети с привитым хорошим вкусом к жизни станут достойным обществом. Когда есть разум – все просто.

– Я слышала много легенд о вашем бесстрашии. Но почему вы решили, что мы достойны править обществом?

– Дело не в наших достоинствах, не в великой цели, которую мы для себя придумали. Дело в наших намерениях.

Канна ничего не успела ответить Шакку, в хижину вошел Сорел.

– Выйди, посмотри.

Шакку вышел на улицу и увидел, как его воины толкают большую клетку на колесах, из которой виднеются части человеческих тел. Шакку подошел ближе и среди фрагментов человеческой плоти разглядел голову царя вельзевулов Агрома. Шакку глянул на дверь хижины, надеясь, что Канна осталась внутри, но она стояла за его спиной. Девушка напоминала статую.

– Увезите! – скомандовал Шакку.

– Нет, скормите их псам.

Шакку никогда не слышал столь властного женского голоса. Это был приказ, не терпящий возражений. Глаза Канны вспыхнули холодным огнем.

Все присутствующие с испугом смотрели на девушку. Поднялся ветер, зашевелив волосы Канны подобно змеям, глаза ее расширились и налились кровью. Они пылали яростью. Казалось, она сама сейчас бросится поглощать мертвых.

Воины, увидев, что Шакку подал знак, толкнули клетку.

– Не увозите, я хочу это видеть собственными глазами.

– Недалеко поселок. Женщины и дети не должны смотреть на подобные вещи.

– На какие вещи? На войну? Это ваша война. Вот противник. Вот победа. Смотрите же.

– Если вам так нужно смотреть на это, можете смотреть. Но мы отвезем клетку подальше от хижин, – сказал Сорел.

– Нет, смотрите все. Я стану вашей правительницей, так сказал Великий Шакку.

Охотничьи псы были спущены. Все смотрели, как животные ожесточенно впились в мертвую плоть, озверело поглощая кусок за куском. Когда Сорел отогнал псов, Канна обратилась к народу.

– Вот такую королеву избрал Великий Шакку. Клетка была с вельзевулами. Псы – это олицетворение войны, и они выгрызли все, чем была наполнена моя жизнь. Я – дочь вельзевулов и мой народ жесток. Мы презираем слабость, прежде всего в себе. Мой отец царь Агром был кровожадным, но великим человеком.

– Почему он отослал вас?

– Для моего отца очень важно, чтобы моя жизнь продолжалась. Я – его удача. Он сражался с Великим Шакку и был ранен. Он понял вашего владыку и захотел сделать что-то великое, и он сделал. Он изменил традиции, поборов свою гордыню. Великий Шакку создаст справедливое царство Буданакша. Я же буду со свойственной мне жестокостью оберегать справедливость на этих землях.

Во время речи Канны ветер все усиливался, раскаты грома сотрясали небо, земля задрожала.

– Смотрите же на величие моего отца.

Голос Канны звучал в раскатах грома и ее слышали все, не исключая самого Гортанка. Земля разверзлась, и из расщелин начали подниматься горы. Они окружили земли Буданакши.

– Гортанк, ты обвинил моего отца в трусости, не бросив его останки псам. Так ты сам, как трусливый пес, убежишь.

Все вокруг гремело и содрогалось. Казалось, что наступает конец света. Так, земли Буданакши были скрыты от кровожадных вельзевулов. Справедливость Шакку восторжествовала, и народ, наконец, получил возможность жить с правом выбора.

Тело Канны излучало мощные потоки энергии. В ее огромных глазах столкнулись два мира, и сама вселенная направляла ее.

Великого Шакку переполняли эмоции от происходящего на его глазах чуда. Он подхватил обессиленное тело Канны и отнес в горы. Мужчина ощущал жар, исходящий от тела девушки, и понял, что отныне их жизни неразрывно связаны. Начиналась новая эпоха.

Канна очнулась посреди трех больших камней. Возле каждого камня стояло дерево. Мягкие тучи обволакивали небо, и радужные цвета заката играли в вышине. Пение птиц, жужжание жуков и шелест деревьев создавали мелодию жизни. Красота момента передалась девушке, и ее глаза увлажнились. Все ее существо прониклось моментом непревзойденной ценности жизни. Канна вдохнула ароматный воздух.

– Имя Канна звучит точно так же, как имя Шакку.

Канна села. Она посмотрела на сидящего неподалеку Шакку.

– Эти два имени дополняют друг друга. Их судьба – быть неразлучными.