Юлия Полывяна - Буданакша. Действие терпеть

Принесли обед. Шакку наблюдал за движениями молодой девушки, подававшей еду. Она служила ему несколько месяцев, и украдкой поглядывала на Шакку. Вошел Сорел. Шакку удивился, увидев своего верного друга в такое время суток.

– Есть разговор.

Шакку настороженно глянул на Сорела. Глаза его блестели, а светлые брови, обычно нахмуренные, поддергивались, выказывая хорошее расположение духа, обычно не свойственное Сорелу.

Шакку кивнул девушке, чтобы она вышла.

– Ты же почти танцуешь. Хочу услышать о том, что тебя так порадовало. Гортанк умер во сне?

– Нет, – сдержанно ответил Сорел, но его возбужденное настроение передавалось даже сквозь обычную невозмутимость.

– Я встретил одну особу…

– Наконец-то, рад за тебя. Наверное, это очень притягательная особа, давно пора…

– Да нет…

– И кто же пробил брешь в суровой обороне старого вояки?

Сорел нахмурился.

– Ты что засмущался?

Шакку расхохотался.

– Посмотрим, кто будет сейчас ликовать и радоваться. Я знаю, как положить конец этой войне. Я привел кое-кого, кого ты должен убить, и тогда больше не будет препятствий на нашем пути.

Шакку приподнял бровь.

– Неужели, царь Агром?

Сорел самодовольно свел губы.

– Приведите, – скомандовал он.

В хижину ввели царственного вида девушку: ее стать была благородной и горделивой. Девушка держала себя с достоинством. Она не смотрела на Шакку, ее глаза были опущены. Шакку воспользовался этим и внимательно ее рассмотрел: никогда раньше он не видел таких женщин. Ее лицо, как рассвет, от которого нельзя оторвать взгляд: бархатная кожа, пухлые чувственные губы, горделивый подбородок, слегка вздернутый небольшой нос, изогнутые брови. Черные блестящие волосы обрамляли лицо и струились по плечам и спине. Девушка была в дорогом убранстве. Великий Шакку не мог оторвать от нее взгляд.

Он дал знак, и все вышли. Шакку сел за стол.

– Присаживайтесь.

Канна села напротив.

– Почему вы здесь?

Канна впервые взглянула на Великого Шакку. Она не ожидала, что лицо врага ее народа будет столь юным. Он был не старше ее. Невольно Канне понравился взгляд этого человека, который был вовсе не высокомерным.

– Я – удача своего отца. Он отдал меня вам, как признание своего поражения.

– Кто же твой отец?

– Царь Агром.

Лицо Великого Шакку омрачилось. Все юношеские черты его лица осунулись, и Канна подметила некую усталость в этом человеке. Взгляд темно-серых глаз посуровел. Широкие скулы, перебитый нос, морщинка на лбу, и пульсирующая жила на виске вдруг устрашили Канну. Мгновение, и она увидела того, о ком слагали легенды. Она встала. Шакку последовал ее примеру.

– Вы – Канна? Любимая дочь вельзевула царя Агрома?

– Да.

Великий Шакку не переставал удивляться хитросплетениям судьбы. Одного взгляда на эту девушку для него было достаточно, чтобы понять, что она должна остаться в его жизни навсегда. Когда Канна подняла свои глаза, Шакку понял, что это та девушка, с которой он должен провести всю свою жизнь. Но теперь мысль об этом стала невозможной. Вельзевулы ненавидят мирный народ. Так всегда было.

Внезапно Шакку заметил едва уловимое движение Канны и перехватил ее руку с кинжалом.

– Не нужно, – попросил он.

Канна, не мигая, смотрела не него своими карими глазами. Шакку был сильно встревожен.

– Почему вы хотите убить себя?

– У меня больше нет желания жить.

– Вы чего-то боитесь?

Канна посмотрела на руку Шакку, держащую ее запястье.

– Извините, что прикоснулся к вам, но пока вы не оставите оружие, я вас не отпущу.

Канна разжала ладонь, и Шакку подхватил кинжал.

– Вам незачем умирать. Вы можете вернуться к своему отцу.

– Вы совершили ошибку, оставив мне жизнь. Я осталась одна. Думаю, Гортанк уже захватил власть. Моя семья погибла.

– Что я могу сделать?

– Отпустить меня.

– Вы свободны, но вы должны жить. Наш народ не сможет сразу принять вельзевула. Я предлагаю вам остаться со мной: знаю, вы меня ненавидите, но я прошу вас об этом подумать.

– Я вижу, вы благородный человек, обладающий всеми качествами Великого Владыки. Но я рождена среди вельзевулов. Мой народ жесток и не знает милосердия и сострадания. Мы не способны жить в мире, хотя, и возможно, хотели бы этого.

– Вы разделяете нас, как белое и черное, как день и ночь, как добро и зло. Но вы и я, мы единое целое, хоть и разные по своей природе. Не лучше ли жить в союзе друг с другом, нежели враждовать?

– Это будет непростая жизнь. Я – удача своего отца вельзевула, но для вас я могу стать проклятием. Я не хочу этого.