Татьяна и Дмитрий Зимины - Распыление 2. Полуостров сокровищ

– Вы говорили, что вернулись с дежурства. Что за служба у вас в Мангазее, если не секрет?

– Воздушный дозор, – фыркнула птица Гамаюн, споро проглотив угощение. – Тоже мне, летучие отряды выискались.

– Ты там на печь случайно не какни, от избытка чувств, – поддел её кот. – Завидуй молча…

– Это те, которые на воздушном шаре? – перебила кота Маха. У нее горели глаза. – Я на пляже видела, и еще над городом…

– Глазок-смотрок у красавицы, – усмехнулся дед. – Они самые и есть. В каждом дозоре – три боевые единицы.

– И для чего такие нужны?

– А для всего. За болотами да тайгой приглядывать. За приисками – худой народец на караваны засады устраивает, так сверху-то всё-ё-ё видать. За морем следим – какие корабли в гавань входят, какие на рейд становятся. По-над городом, опять же… Воздушный дозор князь Игорь учредил, – дед тяжело вздохнул. – Больших талантов человек был.

– А почему три? – не унималась Машка.

– Двое дружинников и маг. Мы, звезда моя, сугубые индивидуалисты. Только по-одному и можем.

– А почему тогда вы напарники? – живо повернулась она ко мне.

– Темных всегда двое, – опять встряла птица Гамаюн. – Ворон ворону, как говорится…

– Кто постоянно на Тот свет ходит, да с душами людскими дело имеет, обязательно в страховке нуждается, – пояснил деда Фира. – Это не то, что мы, светлые: магия слова, фокусы-покусы с психополями…

– Ученик клятву на крови дает, что учителя в спину не ударит, – ехидно прокаркала птица, а я поморщился: без этих подробностей можно было спокойно обойтись…

– Это правда? – Машка пытливо уставилась на Лумумбу. – вы вместе только из-за какой-то клятвы?

– Неправда, – вместо учителя ответил я. – Я за бвану горло кому хошь перегрызу.

– Вот и я об чем, – беззлобно хихикнул деда Фира. – Маги – что твои хищники. Агрессия у нас в крови. Или, по науке этологии, врожденная высокоранговость вкупе с высокопримативностью…

Все замолчали. Видимо, задумались, каким местом этология стыкуется с магией.

– А вы? Давно служите? – наконец нарушил молчание Лумумба.

– Да с месяц, наверное, – старик, скривившись, помассировал поясницу. – И если в скором времени перемен не будет, как есть все кости выстужу. Верхние ветра – не чета поземельным. Иной раз так дунет, душа в теле еле держится. Чертов Душегубец… – он передал пустую чашку коту и тот мигом её наполнил. Чай, кстати, был индийский, байховый. Такой и в Москве не вдруг купишь. – Таланты у меня не совсем в боевой области лежат, – продолжил дед Агасфер. – Раньше-то я при порте служил, на таможне. Суда на контрабанду проверял… Но пришлось мобилизоваться, учитывая прошлый, до Распыления, военный опыт. Пехота – матушка пехота… – глаза его мечтательно затуманились.

– А что случилось в городе? – спросил я. Подумал: может, таким образом и об убийстве Игоря разузнать удасться…

– Серийный убийца случился, – вместо него ответил кот, шумно отхлебнув из блюдца. – Вот Сварог и ярится. Дружина три месяца под ружьем, маги нервное истощение в вине топят… Сыщики доморощенные.

– Сварог своё дело знает, – одернул кота дед Агасфер. – За то время, что облава идет, десятка два малин накрыли. Почитай, всех воров да разбойников извели.

– Главный-то упырь на свободе, – не сдавался кот. – На той неделе свежий труп был.

– Труп? – как бы невзначай уточнил Лумумба, намазывая медом булочку.

– Да и не труп вовсе, а так… недоразумение сплошное, – махнул рукой дед. – Кусочек уха, клок волос… Ну, и кровищи ведра три. Почерк у него такой: на всех местах преступлений – только кусочки. В одном тереме даже отрезанная коса нашлась.

– Это где дочка купца Толстопузова пропала? – уточнил кот. Агасфер кивнул, а кот непочтительно фыркнул. – Пусть на Веселой улице поспрашивают.

– Что ты мелешь, рыжий? – насторожился дед.

– А то, что жадничать меньше надо. Дуньку Толстопузову проезжий немец свел. Косу отрезал, да в свиной крови вымочил, чтобы на Душегубца похоже было. Дурища по воле папеньки, в девках засиделась, выгодного жениха дожидаючись. Вот и бросилась на шею первому, кто пальцем поманил. Немец ею натешился да и продал в веселый дом. Хорошие деньги взял: купцова дочка налитая да гладенькая, на чистом сливочном масле воспитанная… Не чета приблудным кошкам с торговых кораблей.

Дед ухватил кота за ухо. Раздался звериный мяв.

– Ах ты паскуда! Ты почему об том, что знаешь, раньше не сказывал?

– А кто меня спрашивает? – кот вырвался и уполз под стол. – Моё дело маленькое: хозяйке угождать, да ушки на макушке востро держать!