Ее часовня либо не представляла особой архитектурной ценности, что маловероятно, либо она исчезла вовсе во время перестроек города, и на этом месте, возможно, заложили супермаркет.
Но Летисия „закусила удила“. Она обязана была распутать этот узел. Соскоблив скальпелем немного краски, коей был зафиксирован автограф, отправила ее в лабораторию при музее для определения срока давности.
Можно было бы дождаться результатов и не мокнуть сейчас под чем-то, напоминающим поливальную установку, но находка настолько была неординарна, что ей не терпелось проверить свои предположения.
И проверила. Никакой часовни она не обнаружила, а, соответственно, и тайника, содержащего доказательства ее телепортации.
С одной стороны, это успокаивало. Значит, она пока вполне в норме. И Патрик получит по заслугам и за испорченное произведение искусства, и за ее вчерашний запой.
Но, с другой стороны (и в этом она не хотела себе признаваться), было немножко жаль, что некий Алехандро Керрадо ни что иное, как плод ее воображения или сна.
Летисия устало опустилась на мокрую скамейку в небольшом, поникшем от дождя скверике, расстегнула замочки до смерти надоевших сапог и дала ногам отдохнуть.
„Надо бы что-то перекусить, обед пропустила из-за этих гонок непонятно за чем. И за это Патрик ответит“, – она готова была обвинить его уже и за этот дождик, и за эти сапожки, и вообще за все.
– Простите, где здесь есть поблизости кафе или кондитерская?
Девушка, колесившая мимо на спортивном велосипеде махнула в куда-то за спиной Летисии.
– Вот за этой церквушкой. Там самые вкусные в городе булочки, – и умчалась по своим делам.
Летисия обернулась.
Часовня в стиле платереско возвышалась прямо перед ней.
Кондитерская укутала теплом и уютом.
Летисия заприметила пустующий столик в углу у стены с узким, умытым дождем, окном.
В центре зала кружились витрины холодильников, откуда десятки сортов пирожных зазывно приглашали ну, если не попробовать, то хотя бы полюбоваться их соблазнительной искушающей красотой.
Вдоль стен из грубого потемневшего камня выстроились высокие стеллажи с многочисленными, только что испеченными, булочками, круассанами и хлебцами причудливой формы.
Летисия заказала чашечку кофе и булочку со смородиновым джемом.
Она безмерно удивилась вдруг нашедшейся часовне, но кондитерская-пекарня на первом этаже четырехэтажного средневекового дома напротив нее, сотворила в ее голове, в добавку к издержкам от вчерашней „вечеринки“, совершеннейшую путаницу.
А знакомый проулок между этим домом и соседним, напомнивший о том самом тупике с подземным ходом, и вовсе доконал. Летисия потерялась.
Перед тем, как войти в кондитерскую, она оглянулась на знакомый мираж из сна в тлеющей надежде на ошибку и тут же погребла эту самую надежду под грузом неопровержимых фактов… ее помешательства. Другого объяснения не могло быть. Летисия обреченно перешагнула через порог.
Ее подташнивало, и зуб на зуб не попадал от… страха.
Официантка, девушка лет двадцати пяти с чуть раскосыми глазами проводила ее к столику.
– Я в Мадриде на несколько дней, – Летисия нарочито четко, чтобы не запутаться, излагала мысль, – меня заинтересовала ваша кондитерская. Очень стильное место.
– Еще бы, – усмехнулась девушка, – ей больше четырехсот лет. Но прежде это была пекарня.
Летисия закашлялась, запив приступ водой, услужливо поданой официанткой.
– А… кто владелец этой пекарни?
Фамилия абсолютно ничего для нее не значила, и надежда на здравомыслие вновь возродилась.
– Вам еще что-нибудь? – девушка нетерпеливо посматривала в сторону вошедших посетителей, супружескую пару, растерянно ищущих свободный столик.
– Нет-нет, спасибо, – Летисия криво улыбнулась.
„Левая стена от входа, третий камень снизу от угла“, – она закусила губу, чтобы хоть как-то унять дрожь.
Выбранный ею столик примостился как раз у нужной стены.
“Сейчас я получу еще одно доказательство моего слабоумия… или не получу“.
Якобы уронив ложечку, Летисия наклонилась, быстро заскользив пальцами по нижнему ряду камней, не тронутых ни временем, ни сменой многочисленных владельцев кондитерской, единогласно решивших не нарушать витающий здесь дух средневековья.
Ни выступа, ни хоть какого-то намека на тайник она не нащупала.
– Я прошу прощения. Не могли бы вы заменить мне ложечку? – Летисия неожиданно успокоилась, – и еще вопрос, если можно.
Читать дальше