Анна Монахова - Гобеленовая книга

Марк оглянулся через плечо, чтобы еще раз взглянуть на то место, где совсем недавно на земле лежал ребенок, и увидел, что над этим местом от земли к небу протянулась тонкая сверкающая нить-паутинка. Марк моргнул и нить исчезла. Ему показалось, что стебли репейника пошевелились, словно в густых колючих зарослях нечто затаилось и ждет, чтобы напасть.

Марк зябко повел плечами и отвел взгляд. Он догадывался, о том, КТО был там. Но не мог заставить себя сделать шаг навстречу. Заставив себя повернуться, с напряженными плечами, прижав руки к телу, Марк побрел прочь с пустыря, чувствуя холодный взгляд, устремленный ему в спину. Ветер по-разбойничьи свистнул, взволнованно завертелся вокруг, пытаясь что-то сказать. Он пытался шептать этому сжатому, словно кулак, испуганному человеку то, что знает о Тьме. Тьме, которая уже нависла над городком, как хищная птица над притаившимся лесом. Вечерний сумрак проглатывал один дом за другим.

Ветер взвыл еще громче, крича о холоде, что придет, о безысходности дней, тянущихся, как караван, таких же серых и таких же печальных. Где-то тоскливо взвыла собака. И сразу же, будто услышав и осознав то, о чем воет цепной пес, внезапно, с шумом и лязгом стали захлопываться окна домов, ставни, двери. Словно челюсти, клацали засовы и щеколды, задергивались занавески.

Люди за окнами и дверями, как животные, которые чувствуют приближение смерти, замерли, вслушиваясь в тишину и вглядываясь в темноту, а потом кинулись гасить свет, как это бывает перед самой страшной, безумной грозой, когда рушатся столетние деревья и слетают крыши с домов.

Но вокруг было тихо. Молча стояли, словно во сне, деревья, молча летели облака на небе, молча между ними прокрадывалась тяжелая побледневшая луна.

И тогда пронесся шепоток над городом, шепот удивления и растерянности. Люди чувствовали грозу, но не слышали грома и не видели молний, они кожей и костями чувствовали опасность, но не могли понять, откуда она идет. Ветер летел, подметая улицы, и пытался крикнуть о том, что он знает, зашумел листвой, загремел оконными стеклами, загудел в печных трубах.

Марк бежал по дороге к своему дому. Ему казалось, что кто-то догоняет его. И тогда он прибавил шагу, а потом с содроганием оглянулся назад.

На улице никого не было. Но почему же всю дорогу Марку казалось, что его кто-то преследует?

«Чтобы сделать Такую Книгу, как эта, нужен переплет. Возьми для основы жилы горных козлов, пряди от пылающей гривы огненной кобылицы Амун, плотные нити небеленого льна, натяни их, как должно и закрепи на станке. А для утка возьми мягкую шерсть, счесанную со спин златорунных овец, что пасутся у подножия горы, лунную тонкую нить и из сердца своего легкую паутинку боли. Спряди их вместе в тонкую пряжу, тонкую и ровную.

Начинай ткать с простого, а заканчивай сложным. не вплетай ничего, кроме того, что нужно. Думая о смерти, вплетешь горе, убийства, мор и глад. Думая о любви, добавишь солнечный свет, тепло, шепот в ночной тиши, легкое, как трепет крыльев бабочки, прикосновение к твоей щеке. Не думай только о том, что можешь сделать ошибку. Иначе ничего не получится.

(Ананке. Гобеленовая книга)

В стареньком рейсовом автобусе царила невыносимая духота. Очень хотелось выскочить наружу и упасть в траву, вдыхая ароматы пряных трав и цветов.

Но приходилось сидеть и терпеть и духоту, и гомон от болтовни пассажиров, и неуклюжие попытки познакомиться одного деревенского паренька, «удачно» оказавшегося по соседству. Только этого еще не хватало.

– Игорь! – вихрастая голова склонилась в шутливом поклоне. Светло-русые волосы слишком длинные. И вообще весь этот парень был какой-то заросший, небритый, помятый. И слишком болтливый. А так хотелось посидеть молча и ни о чем не думать, глядя в окно. Видимо, не удастся.

– Агата, – пробормотала девочка с неохотой и внезапно смутилась, начала поправлять волосы, одергивать свою одежду.

– Агата?! Какое редкое имя! – восхитился Игорь. – Твои предки, что, иностранцы? Жаль, моим родителям не хватило фантазии на что-нибудь необычное. Я бы не отказался…

–Вообще-то, Агата – старинное русское имя, – неохотно ответила девочка, подумав про себя. – «Ты заткнешься или нет? Скорей бы уже выбраться отсюда».

Мимо пролетали позолоченные солнечным светом сосновые боры, хмурые ельники, небольшие деревушки.

Наконец, показался город. Автобус покатил по мосту над темной лентой реки и вскоре прибыл на автовокзал.