Анна Ясельман - Бар

– А вы помните адрес?

– Ну, точный нет, но он через два дома от той конторы…

– Какой конторы?

– Да не важно, мне вчера нужно было забрать оттуда документы, но контора была закрыта, потом ливануло…

– Какие документы?

– По работе, а что?

– Вы помните, какие именно документы вам нужно забрать?

– Да, обычные – договор там, счета…

– На что?

– Что – на что?

– Договор на что, Алекс? Счета на что? Должен же быть предмет, правда?

– Слушайте, да какая разница? Какая-то старая клиентская история – проект завершён, документов нет, бухгалтерия в истерике…

– Алекс, вам не надоело?

– Что?

– Выдумывать. Сосредоточьтесь и постарайтесь вспомнить, что это за проект, что за старая история…

Когда сидишь в машине с включенным двигателем, то дождя почти не слышно. Снаружи ветер швыряется тысячами капель, и они разбиваются о стекло, пластик, железо и камень, а внутри всё должно быть спокойно и безопасно.

– Герман, я не понимаю, что вы хотите сказать.

– Не понимаете? Ладно. Давайте, я кое-что вам расскажу.

Рассказ Германа

Вы знаете, что такое чёрный смерч? Страшная штука. В Техасе такое часто. Сначала пожар выжигает прерию, оставляя после себя одну только сплошную черноту до самого горизонта – ни травинки, ни листочка, ничего живого. Потом смерч подхватывает всё, что осталось, и несёт за собой. Чёрные смерчи небольшие – у земли метров десять, может, пятнадцать шириной, – но быстрые. Конечно, автомобиль и даже хорошая лошадь, не говоря уж о техасских диких мустангах, обгонят эту ветряную вертушку, но пешком или в повозке нечего даже думать о том, чтобы избежать встречи. А чего нельзя избежать, к тому нужно как следует подготовиться. Многое, конечно, от везения зависит – если в центр попасть, то спастись шансов немного, но, если краем зацепит, – вполне. Как считаете, какая основная опасность в чёрном смерче? Думаете, в воздух поднимет или каким-нибудь куском мусора по башке шарахнет? Не… В воздух вообще вряд ли – не настолько они сильные, а по башке может, конечно, только после пожара в прерии даже крупных углей не остаётся – пыль и пепел. Вот они-то и есть – самое страшное.

Я говорил – чёрные смерчи обычно быстрые, на одном месте долго не кружат. Ну, три минуты, ну – пять. Недолго, правда? А на какое время вы можете задержать дыхание? Минута? Полторы? Потому что, если вы попали в чёрный смерч, то дышать вам будет нечем – пепла в воздухе больше, чем самого воздуха, и одного вдоха достаточно, чтобы ваш нос, горло, трахея и даже лёгкие забились так, что вы не сможете даже кашлять, ведь чтобы кашлять, воздух тоже нужен. Люди умирают почти мгновенно, лошади мучаются чуть дольше. Был, правда, один негр из рабов – силач и громадина. Он каким-то образом не только пережил чёрный смерч, но даже добрался до ассиенды своего хозяина и смог дождаться доктора, который был весьма удивлён, но сделал всё возможное, чтобы спасти задыхающегося раба. Он попытался промыть ему носоглотку, но у того пошла кровь горлом, и кровь эта была чёрной. Негр умер, а его хозяин – молодой человек смелых, даже революционных взглядов, позволил сделать вскрытие. Позже врач говорил, что лёгких у бедняги почти не осталось – они продолжали тлеть даже на прозекторском столе.

Негра звали Мартин. Просто Мартин – у рабов не бывает фамилий. Но Мартин получил после смерти фамилию хозяина и был похоронен в фамильном склепе. Вместе с отцом хозяина, его кузеном, сестрой и женой, которая возможно была беременна. Остальных рабов просто свалили в общую могилу, вырытую на месте трагедии. Мартин сказал, что “мисса” хотела обрадовать молодого хозяина, сделать ему сюрприз, но откуда рабу знать, да? Мартин босиком шёл по выжженной прерии почти двенадцать часов. Храбрый, сильный, добрый Мартин – он заставил себя выжить только чтобы рассказать о том, что произошло. Чёртов негр! Он рассказал всё, но не смог объяснить, где именно смерч настиг караван! Я нашёл их только на вторые сутки. Почти все – лошади, люди, рабы, белые – лежали на земле и были покрыты ровным слоем тёмно-серой, почти чёрной пыли. Вы видели авто с карбоновым покрытием? Так они выглядели. Я попытался стряхнуть пыль с её лица, но она словно въелась в кожу и волосы. Думаю, это пыль законсервировала тела – почти трое суток под солнцем и ни следа разложения. Я организовал похороны и продал ассиенду одному очень хорошему человеку за символическую сумму и обещание ухаживать за могилами. Периодически я туда возвращаюсь – сейчас это отель, но он принадлежит той же семье, пятому, кажется, поколению. Могилы они превратили в местную достопримечательность, но ухаживают за ними по-честному, на совесть.